Читаем Падарожжа на «Кон-Цікі» полностью

Адкуль так позна маглі яны з’явіцца? Відаць, вельмі мала хто з даследчыкаў браў пад увагу той несумненны факт, што людзі, якія так позна з’явіліся на гэтых астравах, былі людзьмі сапраўднага каменнага веку. Нягледзячы на сваю кемлівасць і на дзіва высокую ва ўсіх іншых адносінах культуру, гэтыя мараплаўцы прывезлі з сабой каменныя сякеры пэўнага тыпу і шмат іншых характэрных для каменнага веку прылад, якія і распаўсюдзілі па ўсіх астравах, дзе яны з’яўляліся. Не трэба забываць аб тым, што, калі не лічыць паасобных ізаляваных плямён, якія жылі ў першабытных лясах, і некаторых адсталых народаў, к 500 ці 1100 году нашай эры нідзе ва ўсім свеце, апрача Амерыкі, не існавала жыццездольных цывілізацый, якія б стаялі на ўзроўні каменнага веку. А ў Амерыцы нават высока развітыя індзейскія цывілізацыі зусім не ведалі жалеза і карысталіся каменнымі сякерамі і прыладамі таго ж самага тыпу, якія былі ва ўжытку на астравах Паўднёвага мора ў час іх адкрыцця.

Гэтыя шматлікія індзейскія цывілізацыі былі бліжэйшымі суседзямі палінезійцаў на ўсходзе. На захадзе жылі тольчі чарнаскурыя першабытныя плямёны Аўстраліі і Меланезіі, далёкія родзічы неграў, а далей за імі знаходзіліся Інданезія і ўзбярэжжа Азіі, дзе людзі выйшлі з каменнага веку, напэўна, раней, чым у любой іншай частцы зямнога шара.

Я пачаў усё менш і менш цікавіцца Старым Светам, дзе так многа вучоных шукалі продкаў палінезійцаў і ніводзін не знайшоў іх, і перанёс сваю ўвагу на вывучаныя і нявывучаныя індзейскія цывілізацыі ў Амерыцы, якія раней нікім не браліся ў разлік. I на самым блізкім ва ўсходнім напрамку мацерыку, там, дзе зараз знаходзіцца размешчаная ўздоўж узбярэжжа Ціхага акіяна паўднёваамерыканская рэспубліка Перу, і ў сумежных горных раёнах мелася шмат вельмі цікавых слядоў, варта было толькі паставіць сабе на мэце пашукаць іх. Тут калісьці жыў і стварыў адну з самых арыгінальных у свеце цывілізацый нейкі невядомы народ, які потым, у далёкія часы, раптоўна знік, быццам быў змецены з твару зямлі. Ён пакінуў пасля сябе вялізныя, падобныя на чалавечыя істоты каменныя статуі, якія нагадвалі скульптуры, знойдзеныя на востраве Піткэрне, Маркізскіх астравах і востраве Пасхі, і высокія піраміды, пастаўленыя ўступамі, як на Таіці і Самаа. Каменнымі сякерамі гэтыя людзі высякалі ў гарах глыбы велічынёй з таварны вагон, перацягвалі іх за некалькі міль у даліны і ставілі іх старчаком або адну на адну, ствараючы вароты, высокія сцены і тэрасы — якраз такія ж, якія мы знаходзім на некаторых астравах Ціхага акіяна.

У гэтай горнай краіне к таму часу, калі першыя іспанцы з’явіліся ў Перу, індзейцы-інкі стварылі сваю вялікую імперыю. Яны расказвалі іспанцам, што грандыёзныя помнікі, якія ўзвышаюцца ў бязлюдных далінах, былі пабудаваны народам белых багоў, што жыў тут да таго, як самі інкі сталі гаспадарамі краіны. Пра гэтых знікшых архітэктараў інкі гаварылі, што яны былі мудрыя, міралюбныя настаўнікі, якія калісьці, вельмі даўно, прыйшлі аднекуль з поўначы і навучылі іх першабытных продкаў будаўнічаму майстэрству і земляробству, а таксама перадалі ім свае звычаі і свой уклад жыцця. Яны не былі падобны на іншых індзейцаў, бо мелі белую скуру і доўгія бароды. Ростам яны былі вышэйшыя за інкаў. Урэшце яны адплылі з Перу гэтак жа нечакана, як і з’явіліся там; улада ў краіне перайшла ў рукі інкаў, а белыя настаўнікі назаўсёды пакінулі берагі Паўднёвай Амерыкі і зніклі дзесьці на захадзе, сярод Ціхага акіяна.

I вось, калі еўрапейцы з’явіліся на астравах Ціхага акіяна, яны вельмі здзівіліся, убачыўшы, што шмат хто з мясцовых жыхароў мае амаль белую скуру і бараду. На некаторых астравах можна было сустрэць цэлыя сем’і, якія адрозніваліся ад іншых выключна белай скурай, светлымі — ад рыжаватых да бялявых — валасамі, блакітна-шэрымі вачыма і тварамі з кручкаватым носам амаль семітычнага тыпу. Астатнія палінезійцы мелі залаціста-карычневую скуру, чорныя валасы і пляскатыя бясформенныя насы. Рыжавалосыя жыхары называлі сябе урукеху і гаварылі, што яны з’яўляюцца на астравах непасрэднымі патомкамі першых правадыроў, якія былі белымі багамі і насілі імя Тангароа, Канэ і Цікі. Легенды пра таямнічых белых людзей, ад якіх калісьці пайшлі астраўляне, распаўсюджаны па ўсёй Палінезіі. Калі ў 1722 годзе Роггевеен[3] адкрыў востраў Пасхі, ён быў вельмі здзіўлены, убачыўшы сярод жыхароў, што сабраліся на беразе, «белых». А самі жыхары вострава Пасхі маглі пералічыць сваіх продкаў, якія мелі белую скуру, аж да часоў Цікі і Хоту Матуа, калі тыя ўпершыню прыплылі па акіяне «з гарыстай краіны на ўсходзе, якая была спалена сонцам».

Ведучы далей свае пошукі, я выявіў у культуры, міфалогіі і мове жыхароў Перу вельмі цікавыя факты, якія заахвоцілі мяне яшчэ з большай настойлівасцю заняцца высвятленнем пытання аб тым, адкуль быў родам палінезійскі бог Цікі.

I я знайшоў тое, што шукаў. Аднойчы, седзячы над легендамі інкаў пра сонца-караля Віракоча, які быў вярхоўным уладаром знікшых белых людзей у Перу, я прачытаў:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
100 знаменитых катастроф
100 знаменитых катастроф

Хорошо читать о наводнениях и лавинах, землетрясениях, извержениях вулканов, смерчах и цунами, сидя дома в удобном кресле, на территории, где земля никогда не дрожала и не уходила из-под ног, вдали от рушащихся гор и опасных рек. При этом скупые цифры статистики – «число жертв природных катастроф составляет за последние 100 лет 16 тысяч ежегодно», – остаются просто абстрактными цифрами. Ждать, пока наступят чрезвычайные ситуации, чтобы потом в борьбе с ними убедиться лишь в одном – слишком поздно, – вот стиль современной жизни. Пример тому – цунами 2004 года, превратившее райское побережье юго-восточной Азии в «морг под открытым небом». Помимо того, что природа приготовила человечеству немало смертельных ловушек, человек и сам, двигая прогресс, роет себе яму. Не удовлетворяясь природными ядами, ученые синтезировали еще 7 миллионов искусственных. Мегаполисы, выделяющие в атмосферу загрязняющие вещества, взрывы, аварии, кораблекрушения, пожары, катастрофы в воздухе, многочисленные болезни – плата за человеческую недальновидность.Достоверные рассказы о 100 самых известных в мире катастрофах, которые вы найдете в этой книге, не только потрясают своей трагичностью, но и заставляют задуматься над тем, как уберечься от слепой стихии и избежать непредсказуемых последствий технической революции, чтобы слова французского ученого Ламарка, написанные им два столетия назад: «Назначение человека как бы заключается в том, чтобы уничтожить свой род, предварительно сделав земной шар непригодным для обитания», – остались лишь словами.

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Геннадий Владиславович Щербак , Оксана Юрьевна Очкурова , Ольга Ярополковна Исаенко

Публицистика / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии