Пальмы в снегу (ЛП)

В декабре 1963 года состоялся референдум об автономии, за которую проголосовали большинством голосов. Хотя в Рио-Муни за автономию было отдано семьдесят процентов голосов, на острове за неё проголосовало лишь шестьдесят процентов граждан. Как и говорил Густаво, такой результат голосования на острове объяснялся различными интересами голосующих: одни таким образом выражали свою верность Испании, другие желали получить независимость, отдалившись от Рио-Муни.

Испания издала декрет об автономном режиме для бывших провинций. С этой минуты гвинейские борцы за независимость стали добиваться от столичных властей назначения на депутатские должности и только что освободившиеся правительственные посты, включая посты президента и вице-президента, первый из которых занял все тот же Масиас. Все должности получили верные Испании люди. Как ни парадоксально, многие из тех, что недавно преследовали людей за поддержку независимости, тут же успокоились, радуясь своей непыльный службе и хорошему жалованью.

— Такова жизнь, Хулия, — шутливо заметил Килиан по этому поводу. — Я по-прежнему собираю какао, а Густаво заседает в Совете автономного правительства. Кто-то именно это и пророчил, ведь так? Я ещё помню тот их спор с твоим отцом, в этом самом месте... Сколько лет назад это было?

Хулия положила руки на живот, обтянутый тонкой тканью платья на широких бретелях, подпоясанного под грудью, и ласково его погладила.

Стоял чудесный вечер. Мягкий ласковый ветерок смягчал дневную жару, предвещая скорый конец знойного дня. Каждое воскресенье они собирались здесь остатками своей бывшей компании, чтобы чего-нибудь выпить, но остальные, как правило, опаздывали. Мануэля невозможно было оторвать от научных изысканий, особенно после шумного успеха его первой книги о специфических растениях острова.

Асенсьон и Мерседес готовились к свадьбам с Матео и Марсиалем, которые предстояло отпраздновать в один день и час в кафедральном соборе Санта-Исабель. Поскольку обе невесты родились и выросли на острове, не возникало даже вопроса, где именно праздновать свадьбу. Церемония предполагалась простой, ввиду отсутствия родственников женихов, и хотя оставалось еще несколько месяцев, девушки хотели, чтобы все было на высшем уровне, особенно свадебные туалеты. Женихи, в свою очередь, были слишком измотаны ежедневной работой, включая выходные и праздники, поскольку хотели выкроить пару недель отгулов для свадебного путешествия, не потеряв при этом в жалованье.

Килиан по-прежнему старался соблюдать осторожность, принимая участие в общественной жизни, чтобы не возбуждать подозрений и не привлекать лишнего внимания к своим отношениям с Бисилой. Таким образом, он чередовал свидания с ней и встречи с друзьями. Его жизнь, с грустью думал он, обречена протекать меж двух миров: белым и чёрным, миром гор и миром острова, и ни одному из них он не мог принадлежать полностью. Больше всего на свете он хотел, чтобы сейчас на месте Хулии, что безмятежно покачивалась рядом в гамаке в этот тихий воскресный вечер, была Бисила; чтобы это она, а не Хулия, лежала, сложив руки на животе, в котором зреет плод их любви...

Разве это так много?

До террасы доносились крики молодёжи, плескавшейся в бассейне. Кто-то поставил на проигрыватель пластинку Чака Берри, и звуки рок-н-ролла были встречены новым взрывом восторженных криков.

— Не говори так, Килиан.

— Чего не говорить? — не понял он.

— Что мы стареем.

— А!.. — махнул рукой Килиан. — Это ты так говоришь...

Килиан попытался изобразить старчески-неуклюжие па в ритме музыки, и Хулия рассмеялась. Затем он снова оперся на перила, и Хулия невольно им залюбовалась. Прежний неопытный, робкий и чувствительный молодой человек, каким он был в первые годы своего пребывания на острове, стал весёлым, довольным и уверенным в себе мужчиной. Если бы она не знала Килиана и его образ жизни, она бы сказала, что он влюблён, видя постоянную улыбку на его устах, мечтательный взгляд и решительность в любых обстоятельствах. Хулия прекрасно знала все эти признаки, хотя в ее случае все они вот уже несколько лет как отступили перед лицом спокойной нежности и доверия.

— Привет, привет! — послышался рядом весёлый голос. — А я привёз вам снега!

Килиан вздрогнул и вскочил.

— Хакобо! — воскликнул он. — А мы тебя ждали только на будущей неделе!

— Я неправильно прочитал число на билете и поначалу решил, что самолёт вылетает на будущей неделе, — ответил тот.

Братья горячо обнялись. Они не виделись полгода. В отличие от Килиана, имевшего веские причины не уезжать с острова, Хакобо ездил в отпуск в Испанию после каждого сезона. С каждым разом он возвращался все с большей неохотой, говоря, считая это предзнаменованием, что его пребывание в Африке подходит к концу.

— Мануэль мне уже сообщил, — признался Хакобо, указывая на живот Хулии. — Ещё раз поздравляю!

— А как твой отпуск? — спросил Килиан. — Прекрасно выглядишь!

Хакобо улыбнулся и посмотрел на него сверху вниз.