Пальмы в снегу (ЛП)

Бисила уставилась на него в упор. Она понимала, как он разрывается между верностью ей и желанием спасти брата. Последнее не казалось ей справедливым — возможно, потому, что она не могла стереть из памяти потное лицо Хакобо над собой. Но Килиан хотел, чтобы она поняла: Хакобо, несмотря ни на что, остаётся его братом. Он просил ее помочь спасти ему жизнь. Просил сообщить, когда и куда явится Моси вершить свою месть — естественно, ради нее. Что бы делала она сама на его месте? Спасала бы брата? Или позволила ненависти ослепить себя?

— В субботу вечером, — твёрдо ответила она. — Но ты мог спросить об этом у врача, а не у меня.

— Моси знает?

Бисила опустила взгляд, мягко отстранилась и направилась к двери. Килиан бросился к двери и ухватился за ручку, преграждая путь.

— Помнишь, ты мне рассказывала? — прошептал он. — И я тебе поверил. Ты сказала, что даже если скверный человек сумеет избежать наказания в этом мире, его покарают жители иного мира, населённого предками. Так предоставь же барибо самим покарать его.

— Моси знает, — прошептала Бисила, закрыв глаза. — Он придёт за ним. Вечером.

Долгие годы Килиан не сможет стереть из памяти эту картину: распростертое на земле огромное тело Моси, и как у него самого остановилось дыхание от внезапности и неотвратимости случившегося. Сколько раз на протяжении жизни по ночам его будут будить выстрелы и ощущение придавившей неподъёмной тяжести, словно на него рухнула огромная скала.

В субботу все духи словно сговорились, чтобы Килиан не успел к месту происшествия. Проклятый грузовик сломался на самом дальнем участке плантации. Килиан крикнул Валдо, чтобы тот поторопился и починил машину пусть наспех, лишь бы поскорее. Валдо нервировали крики массы, а главное, он никак не мог понять, что стряслось. Наконец, грузовик тронулся с места, но они потеряли слишком много времени, а машина не могла ехать слишком быстро.

Сидевший рядом Матео ничего не понимал.

На горизонте быстро росла тёмная туча, предвещавшая, что через несколько секунд наступит полная тишина, а вскоре это минутное затишье сменится рёвом бури, ударами грома и треском ломаемых деревьев.

На дворе бушевала страшная гроза. С неба рушились такие дождевые потоки, что Килиан едва мог рассмотреть сквозь них контуры больницы.

Повсюду была вода.

Он надел пробковый шлем, чтобы потоки воды не заливали глаза, и вышел из машины. Сквозь дождевую завесу он разглядел Хакобо: тот сжимал в руке пистолет, угрожая Моси. Ох, ну почему Моси оказался так глуп, что пришёл вершить свою месть к самым дверям больницы? Или он собирался вначале последовать за Хакобо, но непредвиденная буря предоставила отличный повод не терять времени даром? На лестнице стоял Мануэль, что-то безнадёжно крича: видимо, пытался образумить Моси. Шум дождя и ветра заглушал его слова.

Но Моси не боялся оружия. Он медленно приближался к Хакобо, размахивая мачете. Хакобо что-то предостерегающе крикнул, приказывая Моси остановиться, иначе он будет стрелять, но тот не слушал. Обогнув ошеломлённого Матео, Килиан, как безумный, бросился к ним с диким рёвом, требуя, чтобы Моси бросил оружие.

Рука Хакобо напрягалась. Моси сделал ещё один шаг вперёд. Килиан машинально бросился на него, сбивая с ног, и тут прогремел выстрел.

Пуля просвистела у самого уха Килиана и пробила грудь Моси.

Все случилось молниеносно: бросок Килиана, пуля, просвистевшая возле самого его виска, кровь Моси, смешавшаяся с потоками дождя — и вот уже Килиан лежит на земле, придавленный огромным телом упавшего на него гиганта.

Вскоре он уже не слышал шума дождя: его заглушил топот множества ног.

Кто-то бросился к ним, извлекая его из-под тела Моси, помогая подняться, спрашивая, как он себя чувствует.

Появился врач в сопровождении медсестёр.

Хакобо что-то объяснял онемевшему от ужаса Мануэлю:

— Он набросился на меня, — повторял он снова и снова. — Ты же сам видел.

Матео сокрушенно качал головой.

— Видели? — повторял он. — Ясно, что белым на острове жизни уже не будет.

— Кончится тем, что нам придётся спать с оружием под подушкой... — вторил ему Хакобо. — Слава Богу, хоть с тобой ничего не случилось, Килиан.

— Вот уж никак не ожидал такого от Моси! — вторил ему Матео.

Бисила опустилась на колени перед телом Моси.

Повсюду были лишь вода и безмолвие.

«Беги, Бисила. Беги и скажи сыну, что его отец мертв».

Повсюду народ — толпы народу.

Повсюду вода — море воды.

Килиан искал, за что бы ухватиться.

— Он напал на меня, — повторял Хакобо. — Ты же сам видел, Килиан. У меня не было другого выхода. Я лишь защищался.

— Кому ты заплатил, Хакобо, чтобы тебе дали разрешение на оружие?

— Почему ты бросился на него? — спросила Бисила. — Хотел его спасти?

Она подняла его пробковый шлем, ласково поглаживая.

Вновь послышался голос Хакобо:

— Пусть Мануэль тебя осмотрит, а я возьму на себя полицию.

— Имей в виду, Хакобо, — произнес Килиан. — Они придут за тобой.

— Что за глупости ты болтаешь? — сказал он.

«Убирайся с моего острова».

XVIII

B"ek"ott`o (Дни скорби)

1965-1971