Затем, проснувшись, прикажи лакеюПодать холодной содовой воды.Сам Ксеркс, великий царь, сию затеюОдобрил бы; ни южные плоды,Ни ключ в пустыне не сравнится с нею:Разгула, скуки, праздности следыСмывает разом, как поток могучий,Глоток воды прохладной и шипучей.
181
А берег — я ведь, помнится, писалПро берег — он, что изредка бывало,Как небеса, спокойно отдыхал:Песок и даже волны — все дремало.Лишь чайки крик молчанье нарушал,Да плеск дельфина, да, дробясь о скалы,Сердилось море, что ему невмочьНичтожную преграду превозмочь.
182
Красавица папашу проводилаИ, ничьего надзора не страшась,Теперь к Жуану чаще приходила,А Зоя, беспрестанно суетясь,Вставала с солнцем, воду приносила,Ей заплетала косы и подчасЗа это получать бывала радаПоношенные шали и наряды.
183
Был тихий час, когда спокойно-алоеСадится солнце за грядою гор,И вся земля, притихшая, усталая,Молчит и ждет, вперяя в небо взор,И полукругом дремлющие скалы иНемого моря ласковый простор —Все спит, и в небе розовом, широкомОдна звезда сияет светлым оком.
184
Безмолвно и задумчиво блуждалиПо берегу песчаному они.Ракушки, камни пестрые блисталиПод их ногами в ласковой тени,Прибрежные пещеры открывалиИм свой приют, готовый искони,И, за руки держась, они в молчаньеДивились неба алому сиянью.
185
Они смотрели в розовую высь,В пурпурном океане отраженную,Смотрели вдаль, где облака вились,Всплывающей луной посеребренные.И ветер стих, и волны улеглись.В глаза друг другу, как завороженные,Они взглянули: их сердца зажглись,И в поцелуе губы их слились.
186
О, долгий, долгий поцелуй весны!Любви, мечты и прелести сияньеВ нем, словно в фокусе, отражены.Лишь в юности, в блаженном состоянье,Когда душа и ум одним полны,И кровь как лава, и в сердцах пыланье,Нас потрясают поцелуи те,Которых сила в нежной долготе.
187
Я разумею длительность; признаюсь —Свидетель бог, — их поцелуй был длительным,Но он им показался, я ручаюсь,Мгновеньем небывало ослепительным.Они молчали оба, наслаждаясьОт всей души мгновеньем упоительнымСлияния; так пчелка чистый мед,Прильнув к цветку прекрасному, сосет.
188
Они уединились — не уныло,Не в комнате, не в четырех стенах:И море, и небесные светила,Безмолвие песков, и гротов мрак —Все их ласкало, нежило, томило.Они, обнявшись, наслаждались так,Как будто были в этот час блаженныйБессмертными одни во всей вселенной.