Память и забвение руин

…Совет строительства… вынес определенное решение о том, что в здании могут быть использованы как новые, так и лучшие приемы классической архитектуры. Совет строительства выражает этим желание, чтобы Дворец Советов был произведением классическим, но это желание отнюдь не должно быть понимаемо в смысле требования построить здание в духе старого классицизма.

Классика понимается здесь как решение задачи, наилучшее по замыслу и оформлению, как решение, выражающее идеологию в наиболее совершенных по красоте формах. Мы думаем, что ни один архитектор и не мыслит себе Дворец Советов иначе, как в наиболее совершенных, а следовательно, и классических формах.

Нет никакой беды, если архитекторам придется обращаться к источникам прошлых веков, потому что искусство зодчества, как и другие искусства, зародилось в самой глуби времен – в Египте, Месопотамии, Греции, и формы, положенные в основу европейской архитектуры, прорабатывались и перерабатывались человечеством больше двух тысяч лет.

Но на почве изучения прошлого непременно должна рождаться совершенно новая концепция, непременно должны быть достигнуты совершенно новые решения, должны быть даны совершенно новые установки, вытекающие из новых методов строительства, диктуемые новыми строительными материалами и их свойствами. Только в этом смысле произведение и может быть названо классическим, потому что классичность мы понимаем в данном случае как классическое совершенство мышления, а вовсе не как простое использование каких-либо старых, хотя бы и классических форм177.

В параллель к приведенному высказыванию Щусева стоит еще раз процитировать книжку Атарова, разъясняющую эту программу для простецов:

Вся многовековая культура человеческого искусства войдет в стены народного здания. От золотистых фаянсовых плиток мавританской Испании до архитектурного американского стекла. От майоликовых украшений Флоренции до монель-металла. От изразцовой мозаики Византии до современной пластмассовой промышленности. Старинное искусство гобелена, резьба по черному дубу, возрожденная фреска, светотехнические достижения фотолюминесценции, народное мастерство Палеха – нельзя перечислить богатств художественного украшения. Незаметно – среди порфира и мрамора, хрусталя и яшмы – будет действовать высокая техника комфорта двадцатого века178

.

Присутствие техники – по определению устаревающей и подлежащей замене, – само по себе историзирует Дворец Советов, но это не главное. Интересно, что столь красноречивое перечисление художественных и технических достижений человечества, которые надлежит собрать в одном месте, превращает Дворец Советов в музей мировой культуры, подобный Мунданеуму, который проектировал в конце 1920‐х Ле Корбюзье, или башне Palazzo enciclopedico del mondo итальянского аутсайдера Марино Аурити, созданной (в виде макета) в начале 50‐х179.