Память и забвение руин

Французский генетик Франсуа Жакоб в книге «Логика жизни» излагал естественнонаучные представления, основанные на принципе изобилия, настолько красочно и настолько близко к стилю «Орландо» Вирджинии Вулф, что не привести эту цитату было бы невозможно.

Все было взаимосвязано и смешано, – писал Жакоб, – Природа не совершала прыжков. Она наводила мосты между четвероногими, птицами и рыбами, простирая свои связи таким образом, что все сближалось, соединялось и переплеталось друг с другом. […] Поэтому между самым низким и самым высоким уровнем в ряду живых существ есть бесконечное число переходных звеньев. Все живые существа образуют единую последовательность, непрерывную цепь, которая, по словам Бонне, «трепещет на поверхности земного шара, проникая в бездонные глубины Моря, взмывая в Атмосферу, вторгаясь в небесное Пространство». Только незнание скрывает от нас некоторые звенья этой цепи и морочит натуралистов призраками отсутствующих звеньев. Связь между индивидами всех родов представляется столь тесной, что, рассматриваемые в целом, они вполне могли «образовать единую сущность, единое универсальное существо, в котором сами стали бы частями», как писал Адансон302

.

О поисках «недостающих звеньев», долженствующих заполнить лакуну между человеком и животными (как Homo troglodytes у Карла Линнея), подробно рассказывает Лавджой. Я же замечу, что идея о возможности перехода гегемонии разума от человека к другим видам аналогична средневековой теории о translatio imperii

– переходе цивилизации (и власти над цивилизованным миром) от одних народов к другим. Как писал Жак Ле Гофф,

путеводной нитью средневековой философии истории была… идея преемственности империй, передачи власти от вавилонян к мидянам и персам, затем к македонянам, а от них к грекам и римлянам. Преемственность эта осуществляется на двойном уровне: власти и цивилизации. Передача власти (translatio imperii) означает прежде всего передачу знания и культуры (translatio studii

). […] Оттон Фрейзингенский видел завершение мировой истории в Священной Римской империи германской нации. Высшая власть перешла «от римлян к грекам (византийцам), от греков к франкам, от франков к лангобардам, от лангобардов к германцам». Кретьен де Труа перемещал ее во Францию…303

И так же, как translatio imperii

не есть история, сдвиг лестницы творения с одновременным перемещением всех существующих форм жизни вверх не представляет собой эволюции, то есть развития.

Архитектура, выводимая из природы, представляет собой следствие принципа изобилия, согласно которому должен существовать бесконечный ряд форм, заполняющих разрыв между постройкой и природным образованием.

Согласно принципу изобилия должны также существовать и все переходы между сохранным и разрушенным, как и между существующим и несуществующим – но такие градации, способные воспламенить фантазию Борхеса, кажется, не вдохновляли мыслителей Просвещения, за исключением доктора Сэмюэля Джонсона (1709–1784), «английского Вольтера», оспаривавшего сам этот принцип: