Читаем Папа римский и война: Неизвестная история взаимоотношений Пия XII, Муссолини и Гитлера полностью

Выстаивавшие в нескончаемых очередях, чтобы получить свои скудные 100 г хлеба, ежедневно причитающиеся по карточкам, женщины Рима отчаянно пытались найти еду, чтобы прокормить голодающих детей. Стены в городе были покрыты одним и тем же посланием, повторенным много раз, написанным прописными буквами: «VOGLIAMO PANE! PANE! PANE!» – «Мы хотим хлеба! Хлеба! Хлеба!»[897]

Хуже всего приходилось тем 200 000–300 000 человек, которые недавно перебрались в Рим из прилегающих районов, спасаясь от бомбежек. Карточек им не полагалось, и они практически не могли добыть себе еду[898]
. Но и коренным римлянам было не намного лучше. В апреле ряд внезапных нападений на булочные и пекарни, а также на грузовики, доставлявшие продовольствие немецким войскам, привел к ожесточенным столкновениям населения с военными. Архивы римской полиции за апрель 1944 г. полны сообщений об отчаявшихся женщинах и детях, штурмовавших пекарни и продовольственные склады (иногда при молчаливом согласии владельцев). «В 6:30, – говорится в одном из отчетов от 25 апреля, – на территории района Тибуртина-Терцо около 50 женщин и детей попытались атаковать местные пекарни, и, хотя их натиск удалось сдержать полиции, они все же сумели захватить… около 400 кг хлеба». Аналогичный полицейский рапорт, составленный несколькими днями позже, сообщает о ситуации в районе Порта Пиа, где «по адресу виа Номентана 433 несколько сотен лиц, явившихся из периферийных районов [города], напали на пекарню Луиджи Францони и растащили хлеб, муку и макароны общим весом около 800 кг. Прибыв на место происшествия, полицейские арестовали трех человек»[899]
.

В разгар этого кризиса Ватикан организовал в Риме службу помощи голодающим, развозившую продукты, в которых так отчаянно нуждались горожане. «Шестнадцать небольших ватиканских фургонов с продуктами питания курсируют по Риму», – сообщалось в еще одном полицейском рапорте. На боках каждого красовался герб Ватикана. Составитель доклада, офицер полицейских сил фашистского правительства в Риме, добавил от себя предложение: «Почему бы нам, по согласованию с немецкими властями, не выделить хотя бы 200 таких фургонов для обеспечения города едой и не написать на их бортах "Итальянская социальная республика", чтобы отличаться от тех, на которых написано "Ватикан"?»[900]

Попытки Ватикана доставлять продукты в Рим на судах и грузовиках быстро стали источником конфликта с союзниками, которые во время авианалетов не особенно разбирались, чьи это автоколонны. В ответ на просьбу ватиканских властей не трогать их продуктовые караваны британское Министерство авиации выпустило 21 апреля меморандум, в котором говорилось: «Британское и американское правительства считают, что за снабжение населения Рима продовольствием отвечают так называемая фашистская республиканская администрация и ее немецкие хозяева… Правительство Его Величества и правительство США… к сожалению, не могут принять это предложение»[901].

Узнав об этом решении, Осборн отправил в Лондон резкое послание: «Если я сообщу папе, что правительство Его Величества высоко оценивает его желание спасти население Рима от голодной смерти, но, к сожалению, "по соображениям военного характера" не может его выполнить, то это произведет тягостное впечатление». Римское население, отмечал Осборн, и в самом деле находится на грани голодной смерти и уже сейчас сильно зависит от тех продуктов, которые Ватикану удается ввезти в столицу. «Без поставок муки по морю на ватиканских или каких-либо еще судах голод представляется неизбежным… Если в ближайшее время нам не удастся самим обеспечить Рим мукой или же позволить Ватикану сделать это, мы навлечем на город катастрофу, от которой выиграют лишь немцы»[902].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное