Парадигма греха

– Послушайте! – Дубовик раздраженно оглядел присутствующих. – У меня создается такое впечатление, что вы испытываете меня на прочность, подсовывая красивую бабу! Да, красивую! Но она обыкновенная женщина, просто недолюбленная, честное слово! Но в такие игры я не играю! По работе – да, свирепствовать на пустом месте не позволим, а все остальное!.. И хватит о ней, у нас серьезное дело! Геннадий Евсеевич, дай-ка мне книгу… как её название?

– «Занимательная химия», – вынимая книгу из сейфа, прочитал Калошин.

Дубовик нетерпеливо начал листать страницы, вглядываясь в строчки. Все, молча, наблюдали за ним. В кабинете повисла тишина, слышен был лишь шелест перелистываемых страниц и шепот Жернова, который наклонившись к уху Кости Воронцова, спросил: «Чего это он?», на что тот только приложил палец к губам. В возбуждении подполковник присел к столу и продолжал строчку за строчкой просматривать книгу.

– Ни черта здесь нет! – Дубовик в сердцах бросил её на стол. – Ничего не приклеено, ничего не написано! Отвезу на всякий случай к эксперту! Но, думаю, что это пустышка!

В этот момент дверь распахнулась, и в проеме выросла высокая фигура Рустемовой, а за её спиной маячил толстенький Моршанский.

– А что, работать никто сегодня не будет? – она шагнула в кабинет и свысока оглядела мужчин, на Дубовика женщина не взглянула, что было оценено им по достоинству: «Гордая»! А увидев, что Ерохин смотрит на неё во все глаза, тихо произнес: «Даже не думай»!

Тут на передний край выдвинулся щеголеватый Жернов и, восхищенно глядя на Рустемову, произнес с придыханием:

– Какой розан! – при всей фамильярности произнесенных слов, прозвучали они довольно искренне. – Позвольте представиться: журналист из Первопрестольной – Максим Жернов… собственно, просто Максим! – он протянул Рустемовой руку, и та, опешив от такого напора, протянула ему свою. Галантно склонив голову, Жернов коснулся руки женщины губами.

Наблюдая эту сцену, все стояли в оторопи. Зная характер прокурорши, ожидали другой реакции, но Рустемова повела себя, как истинная леди: руки не отняла, а на журналиста посмотрела томным взглядом, который, впрочем, быстро спрятала за полуопущенными ресницами.

Старшим мужчинам, более искушенным в любовных делах, сразу показалось, что между этими двумя пробежала искра, хотя Калошин в какой-то момент уловил мимолетный победный взгляд женщины, брошенный на Дубовика, и насмешливый – его. Зная характер подполковника, майор вдруг разозлился и, повысив голос, сказал:

– Так, за работу! Все – по адресам! – и, сдернув с вешалки куртку, направился к двери. Уже у выхода его нагнал Дубовик. Твердо взяв за локоть, отвел в сторону:

– Ну, и чего ты бесишься? Давай, поговорим! – он твердым взглядом посмотрел в глаза Калошина: – Хочешь меня обидеть? У тебя это почти получилось! Только я однажды сказал тебе, что люблю Варю и никогда её не обману! Ни-ко-гда! Этих слов мало? Я думал, что ты, как друг, понял и поверил мне! Знаешь, эта бешеная баба однажды повысила на вас голос, а вы не ответили ей, вот она и взяла над вами верх.

– И все-таки она тебе понравилась! – не успокаивался Калошин.

– Нет! Не понравилась! Представь себе! В женщинах я ценю доброту и ласку! А вот на задницу я её с удовольствием посажу! Если, конечно, получится! – Дубовик вдруг улыбнулся: – Глядишь, журналист обуздает эту дикую лошадку! А?

Калошин вдруг тоже рассмеялся:

– Спасибо тебе, Андрей! А что? У него может получиться!

– Ладно, давай по делу! Когда будет эксперт?

– А мы можем сами к ней поехать! Она оставила мне адрес своей подруги, сказала, что ещё дня три здесь будет!

– Так что же ты молчишь? Поехали!

Уже в машине Дубовик вдруг сказал:

– Я оказался прав, есть точки! – Калошин сначала вытаращил на него глаза, а потом кивнул:

– Из-за журналиста промолчал? – в ответ услышал только короткое «Угу»!

На сей раз эксперт без сомнения, выписав все отмеченные точками знаки, подтвердила, что это формула.

– Вернее сказать, часть её. Если учесть, что в этой книге зашифрованная информация начинается не с указания элемента, а с определенного знака, то, похоже, что это последняя часть какой-то формулы. Больше сказать что-либо трудно.

– Но это точно формула, а не какая-нибудь абракадабра? – уточнил Дубовик.

– Нет-нет, что вы! Все взаимосвязано, все элементы, знаки – все грамотно, но!.. – она вложила между страницами написанную на листе часть формулы и подала книгу подполковнику. – Извините! Найдете ещё что-то, буду рада помочь!

– У меня к вам есть ещё пара вопросов, только, честно сказать, мне довольно трудно их правильно сформулировать… – Дубовик замялся, подбирая слова. – С химией я дружу лишь на уровне H2O и C2H5OH.

Женщина засмеялась:

– Ну, это уже немало! Многие и через год уже не помнят, из чего состоят вода и спирт! А.. вы спрашивайте, как вам удобно, а я постараюсь понять.