«Паралитики власти» и «эпилептики революции»

«Покуситься на жизнь государя»

Четвертого апреля 1866 года в Петербурге произошло событие, всколыхнувшее всю Россию. В самом центре столицы, у решетки Летнего сада, неизвестный молодой человек, стоявший в толпе, стрелял в императора Александра II. В самый последний момент, находившийся рядом с ним крестьянин Комиссаров толкнул покушавшегося под локоть, и пуля пролетела мимо «августейшего монарха», не причинив ему вреда. Стрелявшего немедленно схватили. Пришедший в себя император даже спросил его, кто он и за что покушается «на его дни». Молодой человек сказал, что он русский, а стрелял из-за того, что «царь, обещав вольность крестьянам, обманул их

». Террориста доставили в Третье отделение, где подвергли интенсивному допросу. Вскоре выяснилось, что покушался на императора двадцатипятилетний студент Московского университета Дмитрий Владимирович Каракозов, происходивший из мелкопоместных дворян Саратовской губернии. Было установлено также, что он принадлежал к московскому ишутинскому кружку, входил в состав так называемой «Политической организации» и был членом общества «Ад». Все члены этих организаций были оппозиционно, даже враждебно настроены в отношении царского правительства. После допроса Каракозова дело о нем передали в Следственную комиссию П. П. Ланского. Комиссия приступила к расследованию, однако уже через несколько дней Александр II, обеспокоенный ее пассивностью, сместил Ланского с поста председателя, заменив его М. Н. Муравьёвым, имевшим прозвище «вешатель» за жестокое подавление национально-освободительного движения в Литве. По предложению Муравьёва обновили и членов комиссии. В нее вошли столичный обер-полицмейстер Ф. Ф. Трепов, подполковник П. А. Черевин, капитан лейб-гвардии Семеновского полка А. Н. Никифораки, жандармский подполковник А. М. Лосев, генерал-адъютант Шварц и некоторые другие. К комиссии прикрепили еще пятерых гвардейских офицеров, которые также считались ее членами. Муравьёв предложил образовать особую комиссию и в Москве, под председательством генерал-губернатора, с целью «обнаружения обществ, кружков и лиц, имеющих связь с пропагандистами

».

Деятельность комиссии сразу же приняла широкий размах. Только в течение апреля 1866 года было произведено 450 обысков и привлечено «к следствию» около 1200 человек. Аресту подвергались все подозрительные лица: члены студенческих и просветительских кружков, учащиеся воскресных школ, а также вообще все «сомнительные» и «неблагонадежные» лица. Член комиссии Черевин впоследствии вспоминал: «Число арестованных ежедневно увеличивалось, и не было физической возможности с успехом продолжать расспросы, несмотря на то, что мы безвыездно пребывали с 10 ч. утра до 3–4 ч. ночи в Третьем отделении… Комиссия занималась до 2–3 ч. ночи, после чего по заведенному порядку мы отправлялись на обыски и аресты, так как Муравьёв не доверял, и совершенно справедливо, полиции. Возвращались мы около 5–7 ч. утра, а в 10 ч. собиралась уже комиссия».

В своей работе комиссия соблюдала исключительную секретность. Результаты ее деятельности были собраны в 8 томах дела и 9 томах приложений (всего около 6 тысяч листов).