Партизаны Подпольной Луны

- Есть у тебя душа, Ремус, возлюбленный мой первый и единственный. Знаю я это и не спрашивай, откуда. Просто знаю. Если хочешь, то поверю я в твоё, чуть было не состоявшееся Большое Путешествие, в какое попал, к примеру прежний господин Директор Альбус Дамблдор. Вот его было уже не спасти - он же не оборотень, для которого любящая, невинная девица есть всё - и лекарство от ликантропии, и средство возвращения из уже начавшегося пути в Посмертие.

- Но… я даже не помню ничего… этого, Луна! Разве не обидно тебе?

- Это я наложила на тебя заклинание Частичного Забвения, чтобы не смущаться самой впредь, видя тебя, как своего начальника.

- И как ты вообще так быстро обернулась? Я имею в виду малое, должно быть, время между первым твоим появлением, как призрака, но с присущим тебе… тогда запахом в запертой, вообще-то, на самые сильные Запирающия заклинания, комнате и вторым, когда я порвал себе к зелёным ебеням… О, о, прошу прощения… На кусманчики. Маленькие такие, неаппетитные.

- Ты порвал себя не на кусманчики, как ты выражаешься.

Луна произнесла это, только лишь отлевитировав голого Ремуса в нежную, тёплую, приятно пахнущую ароматными травами, ванну. Она пошептала над водой, и тотчас жжение в ранах, нанесённых самому себе Ремусом, усилилось - травы начали производить свою исцеляющую работу, но Люпину стало неловко под пристальным взглядом мисс Лавгуд, устремлённого с каким-то потаённым желанием, на него, нагого.

Бывший, да, теперь уже бывший оборотень быстро нырнул в желтовато-зелёную воду и омыл себе лицо. Потом, вынырнув, с радостью понял, что очень хочет поиграться с миленьким. И так ему этого захотелось, что он уж и не знал, как попросить мисс Лавгуд, на которой он, как честный человек, должен будет теперь жениться, сходить в его спальню за милым сердцу и… жопе другом.

- Заодно пусть и научится пользовать меня им, а я уж её не обижу. Взамен. О, боги! Как же хочется жизни привольной, холостой, а теперь - жениться на своём заместителе… От этого же и разговоры лишние в Хогвартсе, и - самое ужасное - дети пойдут! А я с ними тетешкаться не люблю… Хотя пора уже тебе Рем, семьёй обзаводиться.

Но она же такая молоденькая… женщина. У тебя с ней столь большая разница в возрасте. Вспомни её на третьем курсе школы. О-о, она уже тогда была влюблена в меня, просто потому, что в всклокоченного, страшно грязного Сева было невозможно влюбиться… Однако вот Гермиона Грейнджер влюбилась же! Нет, это она в Зельеварение с Алхимией влюбилась, а не в их преподавателя.

- И, самое главное, Рем, не забывай - это… ты сделал мисс Лавгуд женщиной, так тебе же из-за этого и достанется… на всю оставшуюся жизнь, на всю оставшуюся жизнь. Помни это, и хоть если не можешь любить, то почитай Луну, как свою избранницу.

И Ремус получил в ответ от Луны такое необходимое ему:

- Ты же не думаешь жениться на мне после всего… этого?

Она беспомощно и как-то очень нежно развела руками.

- Именно. Имено об этом я и думал сейчас, драгоценная мисс Лав… Луна. Я только оденусь и произнесу перед тобой официальное признание в люб…

- Но ты же не любишь меня, мой Ремус, Рем. Так, к чему это всё? Эти официозные, но не нужные никому из нас, не от сердца к сердцу идущие, признания? Я не хочу… такого замужества, и не этого вовсе я добивалась, ложась под тебя, бездушный, вот теперь уже самое страшное - бездушный человек!

Луна не на шутку разгневалась, а что Ремус? Да просто затащил её в ванну…

И так ему было хорошо, подумать только, впервые да ещё и с женщиной, такой молодой и… в общем-то, даже своеобразно красивой, если бы не проблески сумасшедшинок в её стальных, как… как у столь нравившегося ему Люца, глазах.

Вот подумал правду Ремус, и ему стало несравнимо легче заново, уже в полном рассудке и памяти изучать прелести нетронутого тела и снова, и снова овладевать им. К удовольствию обоих. Не нужно ему было стесняться любви к женщине - жаль, что Ремус на столь долгий срок взял и вычеркнул их, представительниц слабого пола, из своего послужного списка потенциальных любовей.