Пасынки Страны

Места, по которым мы шли, приобретали все более обжитой вид: каменное покрытие тракта больше походило на добротный бетон, аккуратные столбики по обе стороны дороги щеголяли настоящей разметкой, а шелестящие деревья послушно отступали назад, создав свободные полосы вдоль пути. Да и обычного хруста и шелеста, который издавали лесные зверюшки, я почти не слышал, видимо, все они ушли в дебри, оставив свободное пространство для людей.

Нам встретился остаток ограды из толстых бревен, разбитой вдребезги и втоптанной во вздыбленную почву. У леса печально съежилась обгоревшая башенка, а чуть поодаль я заметил три невысоких холмика с покосившимися крестами и деревянными табличками. Если на деревяшках раньше и были надписи, их давно смыло дождем.

– Когда-то здесь была застава, – пояснил Рекс, – очень давно, еще до постройки Чеговиц и Головни. Сначала все было тихо-мирно, а потом люди повздорили с лесовиками, и те показали им, кто истинный хозяин в здешних местах. Стража даже за помощью послать не успела. Людям тогда приходилось отвоевывать едва ли не каждую пядь земли у местной нечисти. До сих пор в лесах можно найти капканы и волчьи ямы, которые люди готовили вовсе не на волков.

– Знакомые русалки рассказывали, – погрустнела Вера, – они еще помнят массовые забои жителей прудов и рек. Когда люди строили свои деревушки, то обычно вычищали водоемы от возможной заразы: травили, ставили сети, бросали остроги.

– Весело, короче, – констатировал я. Если у меня и оставались некие радужные мысли о местной идиллии, то их быстро вышибали. – Я так понимаю, чем дальше в обжитые места, тем меньше там будет наших?

– Почти не будет, – согласилась Ева. – Одни люди. Есть некоторые места, куда они опасаются соваться, но туда и порядочная нечисть не пойдет: Колодец Смерти, Лощина Черепов, Проклятый Город… – На последнем названии ее словно закоротило, да и Рекс заметно потемнел.

Марго это тоже заметила и открыла было рот, но, присмотревшись к любимому, промолчала и лишь покрепче к нему прижалась.

– А вот и пограничный пост, – почти весело выдохнула Ева, скрывая за напускной радостью непонятную грусть. – Сейчас Антошка нас встретит, порадуется. Может, и на сутки задержимся, поедим, переночуем. Никто ведь не против?

Мы-то были не против. Другое дело, что нас даже на порог не пустили. Пара усачей, почему-то в полном боевом снаряжении, общалась с нами через опущенную решетку ворот, наотрез отказываясь приближаться к нам. Антон и еще шесть офицеров уехали в Тридаш вместе с проезжавшим Трибуналом и вроде совсем не по собственной воле. По крайней мере, упоминая отъезд начальника, солдат с разноцветными глазами старательно изучал носки своих пыльных ботинок.

В конце концов его напарник с короткой седой щеткой под крючковатым носом решился и приблизился к решетке, после чего торопливо забормотал, нервно поглядывая за спину. Короче, дерьмо вовсю неслось по трубам, предупреждая каждый наш шаг.

Антон не просто уехал. Его арестовали. Когда ведьмы потребовали, чтобы он задержал ослушников или хотя бы предупредил об их появлении, человек наотрез отказался. Офицеров, поддержавших командира, спеленали заклятиями вместе с ним и посадили во вторую клетку.

– Вторую? – переспросил я, несколько ошалев от подобных раскладов. – Значит, была и первая? А там-то кого везли?

– Одну из этих тварюк, – махнул рукой собеседник. – Видать, чего-то не поделили. А вы ступайте, – понизил он голос до шепота, – сучки эти двух своих здесь оставили. Предупредили, чтобы обязательно тревогу подняли, когда вы появитесь.

– Мило, – констатировала Марго и сжала кулаки. – Обкладывают, гады! Слушайте, а давайте войдем и прикончим стерв!

– А гарнизон? – Ева покачала головой. – Подставим людей. Нет, просто пойдем дальше. Антон…

– Где в Тридаше они его могут держать? – Мне все это очень не нравилось. – Попробуем выручить. Предположения хоть какие-нибудь имеются?

– Чего уж там… – подошел второй. – Какие предположения… Королевский дворец в центре города, в его подвалах они всех пленников и держат. До суда. Мож, кого с вами послать? Тайно. Все ж таки наш это командир, негоже его бросать.

– Да, – поддержал его напарник, – многие, особо из молодых, шумели шибко. Антоху тут крепко уважают.

– Не стоит, – отрицательно покачала головой Ева. – Просто молчите, и все. Еще не хватало, чтобы ведьмы начали вас тут заживо жечь. Лучше сделайте доброе дело: пошлите солдат в Чеговицы, там вурдалаки совсем распоясались, ничего не боятся, по поселку шастают да детей воруют.

Стражники переглянулись, после чего тот, который постарше, с горечью сказал:

– Вот чем заниматься нужно, а не штаны тут протирать и слушать всяких тварей. А эти гады еще и офицеров в клетки запирают! Хорошо, госпожа, как рассветет, обязательно вышлем отряд. – Он скользнул взглядом по мне, потом посмотрел на Марго, и я заметил отголосок скрытого страха в усталых серых глазах.

Чего эти люди так боятся? Не нас же?