Патология влечений. Руководство по профайлингу

«Говоря об этом благороднейшем человеке, у гроба которого мы собрались, я замечу, что на протяжении девяти лет имел счастье находиться с ним в тесной духовной связи и в его лице потерял самого лучшего друга в этом суетном мире. Мои скромные слова – это та абсолютная правда, какой этот активист Оксфордского движения всегда требовал и от себя и от других. Все хорошее, что я хотел бы сказать, подтверждает огромное количество корреспонденции в его адрес. Представители обеих конфессий, знавшие его лично, подтвердят мои слова, что сегодня мы отдаем последние почести действительно великому человеку… В последние шесть лет жизни покойный возымел искреннее намерение еще глубже пустить корни в сердцевину католической духовности, молитвенности и сакрального благочестия, а потому вступил в Орден Св. Франциска. Он не хотел давать своим любимым детям того, что сначала не испробовал бы на самом себе… С чувством глубокой благодарности я признаю, что за долгие годы пастырского служения я еще не встречал человека, который выполнял бы свои религиозные обязанности столь ревностно и энергично. Из его писем мне известно, какое великое счастье он испытывал, когда ему удавалось подолгу находиться в осознанной внутренней связи с Богом! И как сильно он страдал, когда внешние или внутренние жизненные обстоятельства создавали для этого препятствия! Из этого источника проистекает и все остальное – его бесконечная доброта, верность, совестливость, его тихая и спасительная радость».

Перевод с немецкого: А.В. Тихомирова

Навязанность и свобода в судьбе индивида

Л. Сонди

Предисловие

Достоинство и бремя человека состоят в том, чтобы осознанно переносить свою судьбу.

Человек, пожалуй, единственное из всех живых существ, способное сделать судьбу осознанной – в чем, собственно, и заключается его достоинство. Но, когда он выполняет задачу соединения противоположностей между свободой и навязанностью, личным «Я» и родовой наследственностью, то берет на себя тяжкое бремя человеческой жизни.

Настоящая книга содержит подборку статей и лекций, которые посвящены вопросам этого взаимодействия. Они не дают никаких универсальных рецептов, а только пытаются указать на тот путь, на котором индивид может решить эту задачу.

Так как эти статьи появлялись в различных журналах в разное время, было невозможно избежать некоторых повторений.

Цюрих, осень 1967 г. Л. Сонди

I. Судьба

Эволюция понятия судьбы в глубинной психологии

А. Общие положения об изменении понятия судьбы.

Понятие «судьба» приводит многих современных ученых в затруднительное положение. Ассоциативная цепочка, обуславливающая эти трудности, проходит по тому пути, который понятие судьбы проделало в ходе своего исторического развития. Мы вынуждены вспомнить о разнообразных методах прорицания судьбы (в Китае, Греции и других странах), далее о карме как внутреннем детерминизме, реинкарнации, колесе сансары или непрерывном круговороте жизни (Индия), об астрологии и гороскопах (халдеи), об Ананке, Эймармене, Мойре и Тихе (Древняя Греция), фатуме и «нецесситас» (римляне). К этому можно также добавить христианское Провидение (Августин), индивидуальную фортуну (Ренессанс), учение Шиллера и драму судьбы эпохи Романтизма.

Магическо-оккультное и иррациональное тоже, по- видимому, тесно связано со словом «судьба».

Философия XIX столетия не смогла что-либо здесь существенно изменить. Так, например, в работе Шопенгауэра «О кажущихся возможностях в судьбе индивида» (1851 г.) мы читаем:

«Все без исключения происходит и начинается со строгой необходимостью, это a priori осознаваемая, а следовательно, неопровержимая истина, которую я называю здесь доказуемым фатализмом». Философ противопоставляет ему «трансцендентный фатализм» и говорит: «Осознание или понимание того, что эта необходимость всего происходящего не является слепой; а точнее, вера в планомерное и необходимое течение событий нашей жизни есть фатализм высшего порядка, не проявляющий себя как примитивный фатализм… Каждый человек рано или поздно приходит к этому сообразно меркам собственного ума… Мы можем называть этот фатализм, в отличие от обычного и доказуемого, трансцендентным.

Далее он продолжает:

«Частое появление одних и тех же закономерностей (планомерность) постепенно приводит к мнению, переходящему в убеждение, что жизненный путь человека, каким бы запутанным он ни казался, имеет вполне определенную тенденцию и обладает в целом назидательным смыслом, подобно глубокомысленному эпосу». К этому добавлено еще одно замечание: «Ни наши действия, ни наша биография не являются делом наших рук, так же как и наша сущность и существование. Уже при рождении весь жизненный путь человека категорически предопределяется вплоть до мелочей…»