Павел Дыбенко. Невероятные приключения уголовника и революционера

На самом деле белые еще по настоящему и не атаковали, а только провели разведку боем. Однако этого уже хватило, чтобы войска Дыбенко охватила паника. До этого времени дыбенковцы воевали, то с убегающими в Германию деморализованными немцами, то с полубандитскими петлюровскими формированиями, а то и вовсе с обыкновенными бандитами. С настоящими регулярными частями Добровольской белой армии они должны были столкнуться впервые и этого столкновения боялись. Понимая, что долго Дыбенко в Крыму не продержится, Антонов-Овсеенко поспешил убраться в Мариуполь к Махно. На прощание Павел Ефимович заверил старого друга, что в ближайшие дни разработает блестящую военную операцию. Его армия нанесет сокрушительный удар через Керченский пролив и Таманский полуостров, потом выйдет в тыл Деникина и разгромит его, поставив победную точку в Гражданской войне на юге России. Уезжая, Антонов-Овсеенко оставил Дыбенко в помощь молодого, но уже хорошо зарекомендовавшего себя на фронтах Гражданской войны, бывшего прапорщика Ивана Федько. И Дыбенко, и Федько сразу понравились друг другу и сдружились на долгие годы. Но дружба дружбой, в реальности помочь Дыбенко в Крыму Федько ничем так и не сумел.

Павел Дыбенко (слева) и Иван Федько (справа)

9 мая 1919 года в штабе Крымской армии узнали о мятеже атамана Григорьева. Следуя примеру Дыбенко, он объявил себя главой нового государства — Херсонщины и Тавриды со столицей в Одессе. В выпущенном “универсале” (декларации) Григорьев обещал своим новым подданым “свободу торговли, защиту собственности и свободные при участии всех партий (кроме большевиков) советы… ” Собранные Григорьевым военные силы были впечатляющими: свыше 20 тысяч штыков и сабель, 6 бронепоездов, более полусотни орудий и свыше семисот пулеметов. При этом Григорьев не собирался оставаться в первоначальных границах, а усиленно занялся увеличением своей атаманской республики. Под угорозой оказались Николаев, Херсон, Одесса и Харьков. 11 мая войска Григорьева вошли в Екатеринослав и Кременчуг, а спустя всего день дошли до Золотоноши и открыли себе дорогу на Киев. В Планах Григорьева значился и Крым.

Новость потрясла Дыбенко. Во-первых, в Григорьеве он увидел конкурента. Во-вторых, выступление Григорьева было во многом спровоцированного именно своевольными и эгоистическими действиями самого Дыбенко. Самоустранившись от руководства отрядами Григорьева и Махно, он скрылся в Крыму, где занялся исключительно устройством своего нового государственного образования, нисколько не интересуясь, чем занимаются подчиненные ему атаманы и теперь в Москве это могли ему припомнить. В-третьих, только что посланные Дыбенко на Донбасс три полка, в полном составе перешли на сторону Махно. О переходе на сторону Махно и Григорьева говорили и в других полках. Наконец, созданная Григорьевым республика, бросала тень на саму дыбенковскую Крымскую республику. Приняв решение об уничтожении “империи Григорьева”, Ленин вполне мог отдать распоряжение и о последующей ликвидации республики Дыбенко. В Москве быстро оценили опасность мятежа Григорьева. Для борьбы с ним был создан особый штаб во главе со старым большевиком бывшим луганским слесарем К.Е. Ворошиловым. Для борьбы с григорьевцами стягивали все, что только можно, в т. ч. и отряды еще одного малороссийского атамана А.Я. Пархоменко. Что касается Дыбенко, то ему пришло указание, вывести часть войск из Крыма и занять фронт на участке от Александровска до Екатеринослава. Дыбенко однозначно давали понять, что с его идеей Крымской республики пора заканчивать, пора исправлять совершенные ошибки и уничтожить мятежного атамана.

Но Дыбенко не спешил посылать части Крымской советской армии против Григорьева. В те дни П.Е. Дыбенко диктовал секретарше Коллонтай свои мемуары «В недрах царского флота». Диктовка мемуаров закончилась адюльтером. Влюбчивый диктатор соблазнил молоденькую секретаршу Коллонтай. Александра Михайловна была вне себя от ревности. Она решила в очередной раз порвать с изменником Дыбенко «навсегда». После скандала, Коллонтай уехала из Симферополя в Харьков, к «старым товарищам», которые пристроили ее на должность наркома пропаганды Советской Украины.

Вскоре из Москвы зазвучали угрозы, в случае неисполнения приказа о направлении войск против Григорьева, объявить Дыбенко вне закона. Делать нечего, и Павел Ефимович покинул Крым, оставив там за себя нового друга Федько. Прибыв 15 мая 1919 года на григорьевский фронт, Дыбенко издал грозный приказ, в котором потребовал от командиров и комиссаров смелости и беспощадности. При этом Дыбенко попытался объявить себя командующим фронтом. Но его быстро поправили, заметив, что права командующего фронта уже имеет К.Е. Ворошилов и второго комфронта не надо. Обиженный Дыбенко объявил подчиненные ему войска армией, а себя соответственно командармом. Но и у тут произошел облом.