Печальные истории ушедшей эпохи. Не то выбрал. Не тем родился. Не туда пошел

– Не тушуйся, парень. Все предусмотрено. Будем тренироваться в овраге за городом, а потом выйдем и исполним нашу пьесу.

– А где возьмем автомобиль?

– У народа. Как сделаем дело – вернем.

– А инструмент? Он уже… у тебя?

– Что ж, ты вправе это знать. Да, у меня. Спрятан в надежном месте.

– Когда же мы возьмем автомобиль?

– Когда? Скоро. И поедем на нем в другой город.

– В другой город?

– Таково правило, кореш. А теперь пойдем, нас ждет овраг и благоухающие цветы.

В пустынном овраге за городом Артем нашел стол, сколоченный из пустых деревянных ящиков. Ящики оказались и вместо стульев. Везде было чисто и красиво. Аромат увядающих цветов шиповника напомнил Артему о безмятежном детстве, где каждый день был хорошим и светлым. Неприятностей он не помнил.

Неприятности начались теперь, спустя много лет.

«Во всем виноваты деньги!» – подумал Артем.

Он вдруг стал презирать их. И из-за этого ему захотелось повелевать ими, ходить по денежным грудам, наступать на тугие пачки двадцатипятирублевых билетов, подбрасывать их и рассовывать по карманам.

Кеся сел за стол, выложил папиросы, тетрадь и карандаши – красный и синий.

Красным карандашом он нарисовал в тетради дом, человека и автомобиль. Еще одного человека и автомобиль он вывел синим карандашом.

Затем появились сплошные и пунктирные линии и цифры – время и расстояние.

– Это кассир, – сказал Кеся. – В нашем деле не инкассатор, а кассир, Тема. Это очень хорошо. Это большая удача. Женщина вооружена только сигнальным свистком. Она выходит из машины и идет к воротам. В машине ее ждет водитель, то есть их всего двое. Водителю пятьдесят лет, кассиру – тридцать один. Женщина служит на этом месте уже три года и всегда делает одно и то же. Это чудесная наводка, дружище. Правда, за нее нам придется выложить тридцать процентов. Обычно полагается платить двадцать пять, но тут попросили тридцать. Сказали, особый случай. И я с ними согласен…

– А сколько это – тридцать процентов?

– Тридцать три тысячи.

– Значит, всего – сто десять!

Первое мгновение Артем был ошеломлен.

– Около того, – сказал Кеся. – Нам останется по тридцать восемь тысяч пятьсот рублей. Вполне приличное состояние.

Артем не мог сказать, хорошо ли это – тридцать восемь тысяч рублей.

Он думал о том, что это жалованье нокаутера за десять лет.

– Я думал, возьмем больше, – сказал Артем. – Чтобы хватило на всю жизнь.

– Возможно, у кассира больше денег, чем сто десять тысяч. Да, вероятно, больше.

– Это точно?

– Не сто десять, а сто тридцать или даже сто пятьдесят тысяч. Но что ты так волнуешься? Ты и четверти таких денег никогда не видел.

– Ты сам говорил, нужно брать сразу и много.

– Тебе хватит, – сказал Кеся. – Уж поверь мне. Даже станет скучно.

Кеся что-то написал в тетради и велел Артему выучить это и повторить слово в слово. После этого он вырвал тетрадный лист, сжег написанное, растоптал пепел.

– А ну, повтори еще раз, – вдруг сказал он.

– Я появляюсь из-за угла дома в тот момент, когда автомобиль с кассиром въезжает во двор. На мне одежда строителя, выпачканная цементом и краской. На голове – каска.

На руках – рукавицы. На плече я несу моток толстого кабеля. Я иду медленно, делая вид, что мне тяжело нести мою ношу. Когда кассир направится к воротам, я остановлюсь и положу кабель на землю. Это должно произойти у правой створки ворот. Я сниму рукавицы и засуну их в левый карман. Когда кассир приблизится к калитке, я выхвачу из правого кармана резиновую грушу с перцовой смесью и обильно прысну ей в лицо. Затем я выдерну у нее из рук мешок с деньгами и побегу к дому, который стоит слева. Там я сяду в машину.

– Все верно, – сказал Кеся. – А я выстрелю из окна нашей машины в ноги водителю кассира, если он успеет выскочить и попытается помешать нам.

– А он не умрет?

– От этого не умирают.

– А кассир не ослепнет?

– От перца еще никто не лишался зрения. Это не кислота и не щелочь.

Кеся услышал шорохи, спрятал тетрадь в карман и вскочил с ящика.

Артем увидел медленно спускающегося в овраг цыгана в черной рубашке и черных сапогах.

Затем этот человек спокойно подошел к Кесе и бросил на стол ключи от машины.

– Ну? – спросил Кеся.

– «Москвич 412», голубого цвета, найдешь его у магазина напротив рынка.

– Эх, прокачусь к морю, погуляю и верну! – сказал Кеся.

Цыган усмехнулся.

Когда он ушел, Кеся схватил ключи и сказал Артему:

– Автомобиль за три минуты. Причем этот цыган меня не знает. Ему сказали – он сделал. Мы видели друг друга впервые.

– А кто ему сказал?

– Люди.

Артему почему-то не хотелось знать, какие люди приказали цыгану прийти сюда, в овраг, и принести ключи от машины. Он желал поскорее получить деньги.

Ему вдруг стало уныло.

Он поглядел на цветы шиповника и потрогал их. В детстве он и его приятель Феликс Гордеев срывали эти цветы и носили в карманах, чтобы карманы наполнились их ароматом.

В детстве все было просто. Каждый день приносил радость и удовольствие. За городом в небольшом песчаном карьере они устраивали головокружительные прыжки и кричали от счастья.

«Зачем я вспомнил это?» – подумал Артем.

Он ненавидел Феликса Гордеева.