— И … свободный, — с особой интонацией произнес маг, перелистнув пергамент на первый лист.
— Хороший товар, пойдет дороже, — устало вздохнул второй. — Давай быстрее, есть хочется… Говорил же — следующую партию завтра, нет — сейчас… сейчас… — потер он глаза. — Как ты собираешься проверять навыки?
— Пиши… — маг развернул на столе к Косте пергамент и тушницу с кистью.
— Ч-ч-что? — уточнил Коста.
— Что хочешь.
Коста подумал, и выдал четверостишие Чжан Су — изящное, летящее, красивое. Написал каллиграфическим шрифтом номер один, номер два, номер три… четвертый не вошел — кончился лист.
— Хватит, — у него забрали пергамент и Коста положил кисть на подставку. Маги изучали свиток вдвоем.
— Похоже? — с сомнением произнес второй. Первый маг пожал плечами. — Я в этом не разбираюсь, но … красиво, — с легкой завистью произнес второй. — Значит так и запишем — писарь, обучен счету, письму, чтению и… изящным искусствам… тринадцать зим, «чист», второй рассветный круг… стоимость… маг прищуришись изучил Косту… — Если отмыть, то…
— Ставь пять, — перебил его второй. — Не купят — цену снизят, сам знаешь, а с пяти — один феникс нам…
Первый кивнул, поставил росчерк на пергаменте, приложив печать.
— Лот двести три, начальная цена — пять фениксов. Следующий… и как закончим, отправляй этих, там уже набралось три, — скомандовал маг надзирателю и тот кивнул.
— Двести четыре!
Коста отошел в сторону, ожидая распределения остальных.
— Имя… род… пятнадцать зим зим… навыки… круг, — читал маг со свитка, потом поднял голову и переглянулся со вторым магом. — Сойдет? Достаточно смазлив?
Напарник пожал плечами, изучая мальчишку под номером двести четыре.
— Ну как повернись вокруг себя.
Юнец послушно повернулся.
— Пройдись.
— В гаремные?
— Может кто и купит, — задумчиво произнес первый.
— Нет, прошу вас, нет, только не это, — Мальчишка переводил взгляд с одного мага на другого — губы задрожали.
Коста замер, боясь двинуться.
— Заткни его, — лениво произнес маг. Плетения сверкнули в воздухе и юнец замер. — Стазис то зачем? Как его потащат?
Второй маг отмахнулся.
— Этого — в гарем. Начальная цена… восемь фениксов.
***
— Ремесленные и мастеровые — за мной! — скомандовал надзиратель, и четверо, вместе с Костой, вышли из очереди.
Их отвели в отдельный барак, в котором было подобие спальных лежанок, и пустое посередине пространство, на котором вместо доски, расчертив на полу клетки, играли мужики. Играли всем, чем придется — чашками, мисками, Коста даже насчитал один сандаль и один ремень. Атмосфера отличалась разительно — вместо обреченного ожидания, как на корабле — в воздухе пахло надеждой.
Коста выбрал одну из свободных лежанок с краю — почти у самого входа. «Номер двести один» робко пристроился на соседнюю и почти сразу засопел, отвернувшись к стенке.
Выяснив, где нужник, когда ужин, как кормят, и какие заведены порядки, Коста привалился к стене на своем месте и закрыл глаза.
«Номер двести один» рядом засопел, завозился и затих. Коста исподволь изучал соседа — рост, линия спины, вихры на голове, тонкие пальцы… у гончаров, которых он видел на побережье, руки выглядят иначе — сильные, тренированные, натруженные от постоянной работы. И пусть мальчишка только ученик, но именно младшим всегда доверяют месить глину.
Коста отвернулся и закрыл глаза.