Пэпэла (Бабочка) Часть 2

– Брось свои привычки простолюдина, Илюша! – нахмурилась баронесса. – Кепка – это безвкусица! Только шляпа!

Позже, после вкусного ужина, Илико принял теплую ванну с ароматной солью и распластался на мягких перинах, обтянутых шелковыми простынями.

– Ты чего такой невеселый, Илюша? Тебе икра черная не понравилась? – Вера Павловна в нежно-розовом пеньюаре скользнула в постель и легла ему на плечо.

– Нет, Верочка. Икра мне понравилась. Просто… Мне не нравится, что ты деньги на меня тратишь, – вздохнул Илико и, нагнувшись, поцеловал обнаженную белую грудь. – Не правильно это.

– Илюш, а что именно тебя не устраивает? Вот сам посуди… – Вера Павловна села рядом с ним на кровать, изящно подогнув под себя пухлую ножку. – Ты мне безумно нравишься. Ты молод, горяч, красив, как бог. И у меня есть деньги. На что мне их тратить? Мне приятно тратить их на тебя. Приятно видеть тебя в дорогих костюмах, чувствовать, что ты пахнешь французским одеколоном. Нравится баловать тебя деликатесами. Что не так, Илюш?

– Это не по-мужски, – Илико провел рукой по белой коже на шее Веры Павловны и потянул ее к себе за руку.

– А вот это очень по-мужски! – засмеялась баронесса и страстно поцеловала Илико в губы. – Я знаешь о чем думаю, Илюша. Нам нужно уехать отсюда. Подальше. К морю. К солнцу. К теплому песку. В Константинополь, например.

– Зачем? – удивился Илико.

– Ну, во-первых, там никто не будет знать, кто мы. Во-вторых, это большой город. Там много магазинов, ресторанов. Море, опять-таки. Есть где разгуляться. Я уже не могу видеть этот прокисший от серости городишко. И в-третьих… Неспокойно в стране. Боюсь, что красная чума и сюда доберется. А эти революционэры с такими, как я, церемониться не станут. Поедем. Илюшенька! Не пожалеешь! Хоть пообещай, что подумаешь!

– Обещаю, – улыбнулся ей Илико и прильнул губами к роскошной груди баронессы.

В двери его квартиры его ждала свернутая в трубочку бумажка. Это была телеграмма-молния. Сначала Илико решил, что это весточка от Вано, но как только он начал читать приклеенные на листок ровные полоски бумаги с напечатанными буквами, у него в душе похолодело.

«Папа погиб тчк Твой Изя тчк». Илико медленно отложил телеграмму в сторону и посмотрел на тусклый огонек лампы.

Он вспомнил прощание с дядей Сандро на перроне, его добрую и жизнерадостную улыбку и его последние слова. Илико обещал заботиться о Нане и Изе, но не исполнил свое обещание. Илико глубоко вздохнул и начал собираться в дорогу.

– Илюшенька, ты ведь вернешься ко мне? – Вера Павловна уже около часа плакала на плече Илико, который пришел к ней проститься.

– Верочка! Конечно, вернусь! – Илико мял в руках шляпу и смотрел в пол. – Я только тетушку успокою и с братом повидаюсь – и сразу вернусь.

– Сердцем чую, бросить меня хочешь! – вздыхала Вера Павловна.

Илико погладил ее по волосам и отвел глаза. Женское сердце баронессы чувствовало верно. Илико решил уехать и больше не возвращаться обратно. Странные отношения с баронессой его напрягали своей нелепостью и неправильностью. К тому же он страшно соскучился по Изе и Нане. Все письма, которые писал ему Изя, он складывал в жестяную коробочку из-под конфет и, когда ему бывало особенно грустно, перечитывал их под тусклым светом лампы.

Изя писал ему о том, как учится в университете. Как устает на дежурствах в госпитале Нана. Как однажды на реабилитацию в госпиталь попал молодой офицер, которому Сандро спас жизнь, и как Нана каждый день приходила к нему, чтобы тот рассказывал ей о муже.

«Мама сильно похудела и постарела, – писал ему Изя. – Работает по две смены в госпитале, домой приходит только отоспаться и снова идет на дежурство. Я тоже хотел пойти на фронт, но не прошел по возрасту и из-за ноги. Когда про это узнала мама, то сначала ругалась на меня, а потом плакала.

Недавно получил письмо от нашей пропащей Мухи. Она даже не знала, что ты уехал на родину, и попросила у меня твой адрес.

Мне очень не хватает тебя, Илико. Мне так хочется забраться к тебе под одеяло, как в детстве, и шепотом на ухо рассказать, что у меня творится в душе».

Там же, в жестяной коробке, хранились и два письма от Соньки. Полковник Раевский летом прошлого года демобилизовался по ранению и вернулся в Петербург. Сонька все так же танцевала в Мариинке в кордебалете, но ее это не устраивало. Она писала, что пробиться даже на вторые роли можно только нечестным путем. В другом письме Сонька писала, что в городе пошли сильные волнения и что они с отцом уезжают к родственникам в Польшу. Больше Илико писем от Соньки не получал.

Взяв в руки старый чемодан, на крышке которого с трудом можно было разглядеть выбитую бабочку, Илико на прощанье оглянулся и, вздохнув, закрыл за собой дверь.

========== Глава 19 ==========

Илико казалось, что он очутился в детстве. Он медленно шел по знакомым улицам, и пустые дворы оживали его воспоминаниями. Вот тут он сидел на скамейке после занятий с Сонькой и Смирновым, вытянув усталые ноги. Вон в тех кустах дыра в заборе, а дальше двор и одноэтажное здание с огромным танцклассом.