Перекрестки сумерек

Даже Логайн выглядел озабоченным, его глаза выжидающе остановились на Ранде, словно соизмеряя его с Темным.

Ранд откинулся в своем кресле, стараясь ничем не показать, насколько он устал. Печати от узилища Темного, с одной стороны, Таим, раскалывающий Аша'манов, — с другой. Сломана ли уже седьмая печать? Делает ли уже Тень первые ходы Последней Битвы?

— Как-то ты сказал мне одну вещь, Башир. Если враг предлагает тебе две цели…

— Бей по третьей, — закончил за него Башир, и Ранд кивнул. В любом случае, он уже все решил. Гром сотряс окна так, что стекла задребезжали в переплетах. Гроза усиливалась.

— Я не могу бороться одновременно с Тенью и с Шончан. Я посылаю вас троих к Шончан, чтобы договориться о перемирии.

Башир и Логайн, остолбенелые, молча воззрились на него. Затем они начали возражать, перебивая один другого. У Лойяла был такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок.

* * *

Элза нервно ерзала, слушая отчет Феарила о том, что случилось с тех пор, как она оставила его в Кайриэне. Но не хриплый голос Стража раздражал ее. Она ненавидела молнии, и ей хотелось бы защитить комнату от яростных вспышек, сверкающих в окнах, как она защитила ее от подслушивания. Никто не счел бы странным ее желание уединиться со своим светловолосым Стражем, поскольку она потратила двадцать лет, чтобы убедить всех, что они женаты. Несмотря на свой голос, Феарил выглядел человеком, за которого любая женщина захотела бы выйти замуж; он был высоким, стройным и довольно привлекательным. Жесткая складка у губ совершенно не портила его лицо. Разумеется, кто-нибудь мог посчитать необычным, что у нее никогда не было других Стражей, кроме него, если бы взял на себя труд подумать об этом. Трудно найти человека с подходящими качествами, но возможно, ей стоит начать подыскивать еще одного. Молния снова сверкнула в окне.

— Хорошо, хорошо, достаточно, — наконец прервала его Элза. — Ты сделал все правильно, Феарил. Было бы довольно странно, если бы ты один отказался вернуться к своей Айз Седай.

Чувство облегчения сверкнуло по узам. Она относилась к непослушанию очень строго, и хотя он знал, что она не сможет убить его — не захочет, во всяком случае, — чтобы наказать его, ей требовалось только замаскировать узы так, чтобы она не разделяла его страдания. И поставить малого стража, чтобы заглушить его вопли. Она не любила воплей почти в такой же мере, как не любила молнии.

— Это даже неплохо, что ты вернулся ко мне, — продолжала Элза. Очень жаль, что айильские дикари до сих пор держат у себя Феру, хотя, прежде чем ей можно было бы доверять, Элзе пришлось бы допросить Белую, с какой стати ей понадобилось приносить клятву. До путешествия в Кайриэн она не знала, что у нее есть что-то общее с Ферой. Очень, очень жаль, что никого из ее «сердца» не было с ней, что в Кайриэн ее послали в одиночку; но она не задавала вопросов относительно получаемых ею распоряжений, точно так же как Феарил не спрашивал о распоряжениях, получаемых от нее. — Думаю, кое-кому вскоре придется умереть. — Как только она решит, кому именно. Феарил склонил голову, и волна удовольствия докатилась до нее по узам. Он любил убивать. — А пока что ты убьешь любого, кто будет угрожать Возрожденному Дракону. Любого. — Это наконец стало окончательно ясно для нее, пока сама она находилась в плену у дикарей. Возрожденный Дракон должен дожить до Последней Битвы, иначе как Великий Повелитель сможет одолеть его в ней?

Глава 25. Когда носить алмазы

Перрин нетерпеливо расхаживал взад и вперед по расшитым цветами коврам на полу палатки, неловко поводя плечами в темно-зеленой шелковой куртке, которую он редко надевал с тех пор, как Фэйли заказала ее для него. Она говорила, что изысканная серебряная вышивка хорошо смотрится на его плечах, но широкий кожаный пояс, к которому сбоку был привешен топор, оба совершенно незамысловатые, лишь подчеркивали то, что он был глупцом, старающимся выставить себя кем-то большим, чем он есть. Время от времени Перрин поддергивал перчатки или сердито косился на подбитый мехом плащ, лежащий на спинке кресла и ждущий, чтобы он его надел. Шагая, он дважды вытаскивал из рукава листок бумаги и разворачивал его, чтобы изучить набросанную на нем карту Малдена. Малден был городом, в котором держали Фэйли.