Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

Да, с кишкой... Кар-ти-на! Я полчаса, косноязычий — (кишка во рту!) — расск<азывал> караимочке о рыбах и всей силе России! — и «сок» изливался — в кишку... и — вылился в... «Рожд<ество> в Москве». Это — Вам с Нат<алией> Ник<олаевной>. Примите благосклонно. Говорил — и смеялся, с кишкой, и — давился. И видел... как я видел!… Я не заметил эти 1 1/2 — «кишки». И получил приз: фр<анцузская> докт<ор>ша сказала: «parfaitement [538] — в перв<ый> раз вижу, к<а>к легко глотают и весело терпят!» А я: «знала бы ты, как я копч<еного> сига ел!… и как елку видел — и к<а>к сбитень пил! Но ты — лаборат<орная> мошка, и знаешь лишь впрыск<ивать> соль в <неразб.> нем<ецких> «офисир» — их много было, рядом... (лабор<атория> в уличке на Chames. Elysees...) Вот они, как<ие> разные послед<ствия> двух удовольствий!… Как я праздновал елку 43 — нашего — и 44 ихнего Рожд<ества>, т. е. 5 янв<аря> 44 г. Я — читал, к<а>к никогда не читал еще. Плакали... И сам приготов<ил> «богат<ырскую> кутью» и взвар. И к<а>к пел тропарь!!!… И все пели. Это было первое светлое Р<ождест>во после Оли. Я был светел.

Милые, примите сердцем этот выпев мой России... как бы ни был он несовершенен. Мне он легко дался — ах, Вам бы прочел! нашел бы голос... Сколько — во мне — тонов рассказчика! Но Вы —

умеете читать. Это — расск<аз> не «делов<ого> че<лове>ка», а — «жел<удочного> сока» и поддушной железы, что ли... Так больше не напишу.

Еще: забыл заглавие «О тьме и скорби» — Это, каж<ется>, подзаголовок?

Да, важно. Не откаж<ите> скорей ответить, чтобы мне не задержать присыл 1-го куска «П<утей> Неб<есных>» — 2 кн. Я взял из В<ашего> труда «Осн<овы> худ<ожественного> творч<ества>» (о соверш<енном> в иск<усстве>) стихи Гафиза. Это Ваш перевод? Если — да, мне нельзя его дать в стихах: рассказчик ведет расск<аз> приблиз<ительно> в 1907–8 г. До сего года был перевод, <неразб.> поэта. Перевод — очаров<ательной> силы. Если Ваш? или после 7–8 г. — то дайте мне точный (построчный) перев<од> Гафиза, я его помещу, или сам, по Вашему тексту, преображу в мою напевность. Этот стих помещ<ен> в 1-й главе II-й ч<асти>. Оч<ень> прошу. Как мы бедны! Тург<еневскую> библ<иотеку> украли. Негде о многом справится, тр<удно> б<ыло> писать. Публ<ичная> библ<иотека> — трудно мне, нельзя же кажд<ый> день бегать, а предвидеть, что потреб<уется>, — не умею — находит часто, вдруг взыскую. Сколько все же, несм<отря> на болезни, написано! А сколько надо! Вы и не предст<авляете> себе, что кипит во мне. Что я хочу (смогу ли) дать в 3-й кн.!!! и в 4-ой... ибо мно-го еще надо. Надо — воспеть Господа за все

Благо... за такую Россию, за такой народ, за такую дух<овную> силу его. Все воспеть: «Тебе поем, Тебе благ<ословим>, Тебе благ<одарим>, Господи...» [539] Ведь каков д<олжен> б<ыть> девиз-эпигр<аф> к роману! Я знаю: это 1-й религиоз<ный> ром<ан> — не только русский...

На дн<ях> посл<ал> М-mе Ш. М. Бар<ейсс> — америк<анское> изд<ание> Чаши [540] — лучшего не м<ог> найти. И — б<ольшое> письмо-объяснение, почему выбр<ал> это. Милый друг, к<а>к Вы меня обласкали! Какое великод<ушие> Ш<арлотты> М<аксимилиановны>! Спасибо ей. Вам — не найду слова, разве, полное спасибо: «спаси Вас Бог!» Я не мог бы писать «Пути Неб<есные>» без помощи Божией. Ах, к<а>к мне всячески трудно. И как<ие> мучит<ельные> ночи проводил я без сна, в болях! И — думал,

писал в душе.

Но читателю — что за дело?! Только Вам открываюсь. Вы не только первый мне читатель, (к<а>к я Вам): Вы к<а>к бы и духовник мне, и наставник, и побудитель, и пример, и утешитель, и маяк, и мера — поводырь чуткий, мудрый, добрый... Господи, благодарю Тебя за все! Почему-то вдруг всплыло... помните, у Короленки, в расск<азе> «Затмение»?… — чье это? — :

«На Святой Руси петухи поют:Скоро будет день на Святой Руси...» 

[541]

Будет, да. Скоро ли?… кто скажет?… Ах, говорить с Вами... к<а>к мне это важно. К<а>к нужно!… М<ожет> б<ыть> если буду жив, летом... соберусь... есть у меня и на месяц-два сбереж<ений>… — мне надо слышать Вас, слушать Вас. Ваши п<ись>ма... все храню, к<а>к... глаз. Ско-лько там!… Вряд ли Вы и подозреваете... Это — какой-то сказочный блеск ума-духа-слова

! Это не п<ись>ма: песня играющего духа, — какое легкое-свобод<ное> дыхание! и какие же глубокие!… Целую Вас, целую руку Наталии Николаевне. Господь да будет с Вами.

Ныне и присно

Ваш Ив. Шмелев.

Много бы надо еще, но — до др<угого> раза.

386

И. С. Шмелев — И. А. Ильину <21.ХII.1945>

<Открытка>

21.12.1945

91 r. Boileau, Paris, 16.

Милые, дорогие, ласковые