Петербургское действо

Григорій Николаевичъ Тепловъ былъ сынъ жены истопника, и монаха… Истопникъ отказался отъ него, но еофанъ Прокоповичъ призрлъ его. Фамилія была дана подходящая къ занятіямъ мужа наложницы. — Явился Тепловъ на свтъ въ Псковскомъ архіерейскомъ дом. Ставъ юношей, онъ началъ учиться серьезно и солидно у самого еофана Прокоповича. Благодаря безпримрному по времени образованію, онъ, будучи еще очень юнымъ, уже сдлался секретаремъ всесильнаго Волынскаго. Но когда вс окружающіе опальнаго, казненнаго кабинетъ-министра пострадали тоже, Тепловъ остался цлъ, невредимъ и даже понравился Бирону. Въ начал царствованія Елизаветы, онъ имлъ уже репутацію человка на столько умнаго и ученаго, что вновь народившійся первый вельможа въ государств призвалъ его для самаго важнаго и близкаго сердцу дла. Вчерашній пвчій, нын графъ Разумовскій, вызвалъ изъ Малороссіи своего младшаго брата пастуха и приставилъ къ нему Теплова, въ качеств ментора и воспитателя. Тепловъ вмст съ своимъ питомцемъ ухалъ за границу и, посл долгихъ и усердныхъ занятій въ германскихъ университетахъ, вернулся, обучивъ многому юнаго Кирилла Разумовскаго, но одновременно обучился окончательно и самъ. Съ этой минуты онъ сталъ почти членомъ семьи временщиковъ. Когда Кириллъ Григорьевичъ былъ назначенъ гетманомъ Малороссіи, съ нимъ отправился и за него, конечно, управлялъ Тепловъ. И много лтъ правилъ онъ полновластно какъ обоими братьями, такъ и краемъ.

Единственный промахъ Теплова въ жизни былъ тотъ, что, считая императрицу долговчной, онъ свысока обошелся раза три съ наслдникомъ престола. И теперь, не смотря на позднія заискиванія и лесть, новый императоръ отставилъ его отъ всхъ должностей и даже наконецъ… не стснился дать приказъ арестовать его на бал, какъ простого офицерика.

И вотъ посл этого оскорбительнаго ареста и освобожденія, судьба внезапно перебросила его изъ лагеря правительственнаго въ лагерь елизаветинцевъ или, лучше сказать, ненавистниковъ нмцовъ и приверженцевъ государыни.

Вступивъ въ кружокъ молодцовъ гвардейцевъ, не умвшихъ ступить шагу въ своемъ пагубномъ дл и способныхъ только положить свои головы на плаху, Тепловъ замтилъ пріятелямъ, что ршимость класть головы — послднее дло. Всякій дуракъ съуметъ это сдлать. A главная суть дла: не рисковать, а идти наврняка!

Около полудня государын доложили, наконецъ, о Теплов.

Она ласково приняла его, и разговоръ сначала зашелъ о разныхъ мелочахъ и городскихъ слухахъ.

Государыня давно знала Теплова, какъ прежняго воспитателя гетмана, его наперсника по управленію Малороссіей и, наконецъ, какъ друга обоихъ братьевъ, но въ прямыя сношенія ей никогда не приходилось вступать съ нимъ. Теперь она отчасти боялась его.

Тепловъ былъ прежде всего хитеръ, прежде всего нравственно шатокъ. Оскорбленіе, ударъ самолюбію заставилъ его сблизиться съ кружкомъ Орловыхъ и явиться теперь къ ней. Но что будетъ, если завтра государь обласкаетъ и наградитъ Теплова? И это отчасти смущало государыню.

Теперь въ полчаса времени, перемолвившись нсколькими словами пустыми и незначущими, и она, и онъ какъ бы проникли другъ друга насквозь. Тепловъ почувствовалъ, что эта женщина легко глядитъ въ самую глубину его души своими свтлыми, но проницательными глазами.

«Что-жъ молчать, скрывать то, что она и безъ того видитъ», подумалъ онъ.

И вдругъ, какъ бы встряхнувшись, Тепловъ пристально поглядлъ въ лицо государыни и, желая бросить систему туманныхъ фразъ и намековъ, выговорилъ:

— Ваше величество, позвольте мн говорить прямо и искренно, сказать, зачмъ я собственно пріхалъ.

Государын показался въ эту минуту взглядъ этого человка добрй и честнй. Глаза его, маленькіе и лукавые, какъ будто остановились на ней, перестали мигать и бгать изъ стороны въ сторону. И еще боле простымъ и искреннимъ голосомъ она выговорила:

— Я знаю, зачмъ вы пріхали. Говорите и будьте уврены, что я съумю сохранить втайн все то, что вы пожелаете мн доврить.

Тепловъ кратко и ясно очертилъ положеніе длъ, возбужденіе умовъ въ народ, невозможное положеніе истинно русскихъ людей и перешелъ къ тому, что общественное мнніе возлагаетъ на нее вс свои надежды.

— Но что-жъ я могу? прервала государыня.

Тепловъ подробно изложилъ свой образъ мыслей или, лучше сказать, планъ дйствій. По его мннію, государыня должна была войти въ непосредственную близкую связь со всякаго рода людьми сановными, не проводить жизнь затворницей, а видть весь вельможной міръ и прямо или чрезъ кого-нибудь заручаться ихъ молчаливымъ согласіемъ въ случа дйствія кого либо другого…

«Я это длаю давно», подумала государыня, но однако вслухъ не вымолвила.

Чрезъ нсколько минутъ молчанія или какъ будто колебанія, Тепловъ выговорилъ: