Петр Кропоткин. Жизнь анархиста

Кропоткин вместе с Верой Фигнер выступил в июне 1909 года на митинге в лондонском институте Саут-Плейс перед аудиторией в семьсот человек с речью о положении в России. В июле того же года – в значительной степени под воздействием доклада «Террор в России» – в британской столице был проведен митинг против визита российского императора Николая II.

В том же году «Террор в России» переиздали немецкие социал-демократы. Брошюра очень понравилась лидеру Социал-демократической партии Германии (СДПГ) Августу Бебелю (1840–1913). Бебель хотел, чтобы брошюра вышла с его предисловием, в котором будет дана партийная трактовка работе известного анархиста. Переписку об издании с Кропоткиным вел Карл Либкнехт (1871–1919). Во время будущей Ноябрьской революции 1918 года в Германии он возглавит Коммунистическую партию. В январе 1919 года, после подавления восстания сторонников власти Советов в Берлине, Либкнехт будет убит боевиками националистических отрядов – «фрайкоров». Но до этого еще далеко. Пока он – адвокат, ведущий дела СДПГ, депутат ландтага (регионального парламента) Пруссии. А еще Либкнехт – председатель Социалистического Интернационала молодежи. Эта организация объединяла молодежные организации социал-демократов из разных стран. В 1907 году его уже судили за книгу об антимилитаризме, он успел отсидеть полтора года в крепости. Петр Алексеевич согласился на издание без передачи авторских прав, но отверг идею о предисловии Бебеля. Его, как и многих марксистов, он подозревал в нечестной игре. Мало ли что Бебель напишет про анархистов – уж очень «любили» их германские социал-демократы. Так брошюра и вышла – лишь с предисловием переводчика[1522]

.

Материальная помощь, собранная в 1908 году Кропоткиным в Лондоне, помогла покинуть Румынию и выехать в Англию тридцати – тридцати пяти матросам, участвовавшим в восстании на броненосце «Потемкин». Петр Алексеевич был и среди учредителей «Потемкинского фонда» при Обществе друзей русской свободы, созданного английскими общественными деятелями и русскими политэмигрантами. Его целью был сбор денег на помощь «потемкинцам», желавшим переехать на жительство в Аргентину и Канаду[1523]. Благодаря личным связям Кропоткина в 1910 году группа матросов с «Потемкина» получила убежище в Канаде.

* * *

Как распознать агента-провокатора? Один из центральных вопросов для русских революционеров начала XX века и вообще для революционеров любой эпохи. Таких провокаторов было множество, в самых разных партиях и группах. По иронии истории один из засланных к анархистам шпионов охранки носил кличку «Ленин»! Нет-нет, речь не о Владимире Ильиче Ульянове, а о Бенционе Долине, который по поручению жандармов следил за бундовцами, а потом был «приставлен» к анархистам-коммунистам…[1524]

Проблема со шпионами была для революционеров настолько острой, что среди русских политэмигрантов даже появился свой «Шерлок Холмс», специализировавшийся на борьбе с провокаторами и разоблачивший многих из них. Его звали Владимир Львович Бурцев – тот самый бывший народоволец, которого, как мы помним, в 1903 году выслали из Швейцарии. Осторожность же Кропоткина, опасавшегося слежки, доходила до того, что вплоть до 1900-х годов он крайне редко фотографировался и не поощрял появления своих фотографий в печати[1525]

.

«Если кто присматривается к нравственному облику тех, с которыми встречается, то скоро замечает в манерах этих "столпов общества" нечто такое, что поражает его и заставляет задать себе вопрос: "Что привело этих людей ко мне? Что общего могут они иметь со мной?" В большинстве случаев этот простой вопрос достаточен, чтобы насторожиться»[1526]. Такой ответ дает Кропоткин… Шпионы могут притворяться во всем, но только не в правилах нравственности. Этот вывод он делает в главе «Записок революционера», посвященной деятельности «этих гадин»[1527]

.

Вспоминается отрывок из актуального для нашего времени оруэлловского «1984». Уинстон и Джулия, желающие бороться с фашистским режимом «ангсоца», встречаются с провокатором О'Брайеном. Вербуя их в вымышленную подпольную организацию, О'Брайен задает начинающим революционерам вопросы. Отвечая на такое, следовало бы насторожиться. Готовы ли они «заниматься саботажем, который может стоить жизни сотням невинных людей»? Согласны ли «работать на иностранные державы»? «Вы готовы обманывать, лгать, шантажировать, развращать сознание детей, распространять наркотики, поощрять проституцию, способствовать заражению людей венерическими болезнями – короче, делать все, что может разрушить мораль и ослабить Партию?» «Если, к примеру, ради нашего дела нужно будет плеснуть серную кислоту в лицо ребенку – вы готовы сделать это?»[1528] И на такие вопросы оба отвечают: «Да»…

Потом на допросе провокатор, превратившийся в палача, припомнит своей жертве это согласие. Ломает человека, показывая, что тот не имеет морального превосходства по отношению к тем, против кого ведет борьбу. Что ж, Кропоткин знал, о чем писал.