Петроград на переломе эпох. Город и его жители в годы революции и Гражданской войны

В какой степени повлияла на численность торговых заведений и объемы их оборотов порожденная войной экономическая ситуация, также сказать трудно. В годы мировой войны Петроград, однако, остался одним из немногих городов страны, через который еще могли осуществляться крупные внешнеторговые операции. Поскольку утвержденными министром финансов правилами от 4 мая 1915 г. был запрещен вывоз за границу товаров из портов Балтийского моря, расположенных в пределах Петроградской, Эстляндской, Курляндской и Лифляндской губерний, столичный торговый порт уступил свою роль Финляндской железной дороге, по которой и пошел основной поток грузов. Уже в 1915 г. экспорт в Финляндию и транзит грузов через нее в нейтральные и союзные европейские государства возрос с 3,6 до 33 % (с 49 до 132,7 млн руб.), а импорт из и через Финляндию – с 4,1 до 21,4 % (с 56 до 243,7 млн руб.)[542]

.

Столь же затруднительно сказать, сколько действовало в столице в 1917 г. кредитно-банковских учреждений. Ряд российских банков перенесли свои конторы с оккупированных территорий в Петроград, однако не все из них успели развернуть свои операции. Что касается органов мелкого и среднего кредита, то шел непрерывный процесс появления новых и ликвидации старых кредитных товариществ, их объединений, ломбардов, ссудных касс и т. д. Можно лишь утверждать, что вклады населения в разного рода кредитные товарищества в 1917 г. значительно возросли и что одновременно заметно сократились вклады в государственные сберегательные кассы, из которых население после провала летнего наступления и последовавшей попытки корниловского переворота стало изымать свои деньги.

Война продиктовала необходимость ужесточения государственного контроля над экспортно-импортными операциями торговых компаний и деятельностью банков. За годы войны возросло количество ведомств, от решений и действий которых зависело функционирование городской системы торговли. Свою точку зрения на некоторые экспортные операции высказывал, например, штаб Северного фронта, даже предпринимавший определенные шаги, целью которых было воспрепятствование проведению тех или иных торговых операций. Предпринимаемые штабом фронта меры были тогда во многом обусловлены появлением слухов, что часть транспортируемых грузов идет транзитом через Финляндию в Германию. Так, в начале января 1916 г. начальник штаба Северного фронта М.Д. Бонч-Бруевич направил генерал-губернатору Финляндии Ф.-А.А. Зейну письмо, в котором утверждалось, что в некоторых частях Великого Княжества специально устраиваются запасы зерна в целях подготовки поддерживаемого Германией восстания против России. Командующий Северным фронтом П.А. Плеве потребовал тогда от главы правительства Ивана Логгиновича Горемыкина прекращения любых поставок продовольствия в Финляндию[543]. Подозрительность штаба Северного фронта вызывали в начале 1917 г. даже безобидные на глаз обывателя поставки семян клевера в Данию, так как считалось, что из Датского королевства они якобы попадали в Германию, где из них вырабатывались «удушливые газы»[544]. Это дело породило оживленную переписку нескольких министерств; в итоге через несколько месяцев военным пришлось пойти на попятный. Вместе с тем следует отметить, что к началу 1917 г. российским правительством стал признаваться тот факт, что, учитывая опыт торговли Великобритании со Швецией и другими европейскими государствами, можно расширить торговые связи со Скандинавией через Петроград без опасений, что экспортируемые туда товары окажутся в Германии.