Пять камней

– Хм… Да, есть такой вариант. А почему новости всегда от нее исходят?

– Судьба у нее такая, – хмыкнул Златко.

– А у меня судьба быть придурковатым гонцом. Ладно, отключаюсь и вызываю принца. Звучит-то как!

И исчез, даже не попрощавшись. Младший Бэррин только усмехнулся. Настроение снова повысилось.

Особенно когда он посмотрел на своего жеребца и попытался понять, что тот творит. Рядом с местом, где устроился Златко, кто-то оставил здоровенное поломанное колесо. Оно упало на средних размеров камень и теперь вызывающе выпирало, по крайней мере, по мнению Василька. Конь ходил вокруг колеса, угрожающе лягался (пока доставая копытами только воздух) и грозно ржал, то подскакивая поближе, то отпрыгивая назад.

– Воюешь? – хохотнул Бэррин.

Разбушевавшегося жеребца не сразу удалось призвать к порядку. Только когда тот лягнул-таки «врага» и не получил отпора, Златко смог забраться в седло. Василек, жутко довольный и победно ржущий, вынес хозяина обратно на дорогу.

– От же дурно езженная скотина, – усмехнулся юноша. – Давай уже! Пошел!

Они проехали еще с версту, когда с боковой дороги вынырнула карета, запряженная весьма неплохой двойкой. Залюбовавшись на нее, молодой человек обратил внимание на хозяйку, только когда она его окликнула:

– Златко! Златко Бэррин!

Он посмотрел в окошко, и сердце екнуло. На него вновь смотрели невероятные фиалковые глаза Антари Девир. Именно такие, какие он помнил. За лето природная бледность не изменила девушке, а несколько черных локонов, искусно выпущенных из поднятой прически, игриво плясали на ветру. Красавица улыбалась и махала знакомому рукой. Он же чувствовал, что просто не может заставить себя улыбнуться в ответ.

В конце лета Антари с Эрилом объявили о помолвке.

* * *

Телепорта напрямую из Стонхэрма к теплым морям не существовало. Пришлось попрыгать из одного города в другой. Все бы ничего, если бы не приходилось каждый раз стоять в очереди. Конь Калли – красивый, тонконогий – удивительным образом умудрялся подбивать на безобразия своих сородичей. Лучше всего это, конечно, срабатывало с жеребцом Златко. Но и с другими Лейэтиэль – «Весенний вихрь», если грубо переводить с эльфийского – тоже умудрялся проворачивать подобные номера. В результате обычно спокойные животные начинали выделывать совершенно невообразимые вещи, так и норовя порушить порядок, перетоптать хозяев, соседей и магов-телепортистов. Один Лейэтиэль стоял как ни в чем не бывало, изображая безвинную лошадку, на которую невесть с чего окрысился злой хозяин.

Калли давно уже привык к выкрутасам своего четвероногого непарнокопытного друга, но порой они утомляли. Да и в конюшне приходилось за него доплачивать. Тоже там чудил… на пару с Васильком, как звали Златкино недоразумение. Между прочим, сам Бэррин так и не рассказал им историю происхождения такого странного имени для благородного коня. Ее, смеясь, под большим секретом поведал им Тони, второй старший брат Синекрылого.

Однажды маленького Златко отец взял с собой на дальний выпас – посмотреть на новорожденных жеребят. Тогда еще младший сын (близнецов даже в проекте не значилось) пришел в полный восторг. Сидел перед старшим Бэррином в седле, периодически подпрыгивал, дергал себя за золотые кудряшки, задавал миллион вопросов… и исчез спустя пару минут по приезду. «Лошадки» занимали его куда больше, чем степенная беседа с пастухом.

Искать его начали через пару часов, когда господин Бэррин уже собирался назад в замок. Оказалось, все это время Златко игрался с совсем еще небольшим жеребенком гнедой масти и с цветком василька за ухом, который, похоже, мальчик туда и определил. Жеребенок прыгал на шатающихся ножках, периодически припадал к земле будто кошка и пытался порыкивать как собака. Получалось очень смешно. Малыш так вообще заливался смехом.

– Вот ты где! Златко, я же тебя звал, ты что не…

– Папа! Папа! Смотри! Это Василек! Он теперь мой лучший друг!

Отец критически осмотрел лучшего друга и мысленно его забраковал. Для коня отпрыска древнего рода Василек казался простоватым. Не было в нем изящности, легкости и уж точно благородства. Однако сын обнимал его с таким восторгом… Впрочем, господин Бэррин считал себя человеком суровым и решительно заявил малышу, что через пару лет ему подберут настоящего боевого коня достойных статей и характера. В ответ ребенок почему-то разрыдался. Вообще-то за Златко не водились такие выверты, и отец слегка растерялся. Потом и вовсе рассердился. Чуть ли не силой усадил младшего в седло и направил своего великолепно выезженного Гаргаделя к дороге.

Однако сын не успокоился и устроил совершенно безобразную истерику, вертясь и пытаясь выкрутиться из рук отца, постоянно смотрел назад. В какой-то момент тот не выдержал и тоже оглянулся, с ужасом увидев, как жеребенок из последних сил бежит за ними. Маленький, еще совсем слабый, а бежит. Тут уж сердце Бэррина дрогнуло. Пришлось везти в замок обоих. Они так и обнимались всю дорогу. Златко после этого еще долго ни на выпасы, ни на псарню не пускали.