Пять камней

К слову, в оценке Василька глава семьи не ошибся – совершенно неподобающая для дворянина скотина. Нет, он в принципе ладный, выносливый, породистый, но тяжеловат, морда простовата, нрав дурной. Впрочем, одно «но» перечеркивало все эти недостатки: он отчаянно, совсем по-собачьи любил своего хозяина. Тот, признаться, в нем тоже души не чаял. Хоть и ругался постоянно на его выходки. Никто, а в особенности Василек, ему не верил.

С Лейэтиэлем случилась другая история. Этот конь по всем статьям подходил для эльфийского юноши. Вот только однажды по время торжественного выезда умудрился наступить Владычице на полу ее длинного парадного плаща. Тот чуть не слетел с прекраснейшей из прекрасных, перетянул ей шею и заставил запаниковать. Сам Калли этого инцидента не видел, но слышал рассказ родственника, во время произошедшего находившегося поблизости. Тот клялся, что конь еще и заржал ехидно. В результате выслали их обоих – и Лейэтиэля, и Калли. Иногда эльфу в приступе особой подозрительности казалось, что жеребец специально провернул этот номер. Несмотря на благородных предков и отличную выездку, существо он был любопытное и шаловливое, что в Светлом Лесу умело скрывал. За год жизни при Университете, кстати, таиться стал куда меньше. Да и выглядел он теперь намного более довольным.

С Васильком они быстро нашли общий язык, постоянно подбивая друг друга на всяческие проделки. Без извечного приятеля, в постоянных очередях Лейэтиэль откровенно скучал, вот и чудил больше обычного. Калли и сам находился примерно в том же состоянии, поэтому реагировал вяло, лишь с тоской оглядывал людей и прочих существ, невольно ища среди них то золотую макушку друга, то цветы в волосах, то каменные крылья, то здоровенную спину тролля. Все-таки привычка – страшное дело. Он еще летом понял, что всей душою врос в свою пятерку. Поэтому и не отправляют столь молодых эльфов из Леса. Ведь теперь даже родные места не казались такими милыми. Что дальше-то будет?

Калли тряхнул волосами и одернул тянущегося зубами к чужой заднице Лейэтиэля. Стоящий впереди полуорк явно не оценил бы подобного внимания. Конь, однако, придерживался другого мнения и какое-то время они поборолись. Эльфы никогда не использовали ничего из сбруи, что могло травмировать животное, поэтому то был поединок воль. Закончился он, впрочем, необычно. На плечо не ведающего об опасности для своего тыла полуорка вскочила невесть откуда взявшаяся белка и разразилась обличительным писком.

Калли и Лейэтиэль опешили. Жеребец даже, кажется, понял обличительную «речь», потому что фыркнул и отвернулся с видом «Не очень-то и хотелось». Эльф, напротив, ничего не понял, но весьма заинтересовался рыженьким зверьком. Стояла белка на задних лапах, яростно жестикулируя передними. Черные глаза-бусины гневно сверкали. А в писке отчетливо слышались ругательства, если не словесные, то интонационные точно.

– Вирджини́ка, – полуорк протянул руку и нежно погладил зверя по голове и спинке. Ударение в имени он делал на предпоследний слог и произносил слова очень чисто для существа его расы. Возможно, рос среди людей, тут же решил эльф, – ну чего ты развоевалась?

Белка в ответ куда более мирно, но все еще возмущенно что-то пропищала. Полуорк повернулся к Калли с Лейэтиэлем и насмешливо, но не зло ухмыльнулся. Еще год назад его клыкастая улыбка, здоровенная фигура, обилие мышц, оружия и амулетов привели бы эльфа в боевую готовность и резко испортили бы настроение. Сейчас он, не отдавая себе в том отчета, растянул губы в ответ, явственно читая в мимике мужчины доброжелательность. И он так напоминал Грыма, что Калли непроизвольно проникся к незнакомцу симпатией.

– Шалите, молодые люди? – хмыкнул полуорк.

Калли поднял руки.

– Простите, – даваясь от рвущихся наружу смешков, ответил он, – Лейэтиэлю просто скучно.

– Бывает-бывает, – покачал головой незнакомец. – Осталось недолго, поэтому уж подержите себя в руках какое-то время, – он явно обращался к обоим. – А то Вирджиника переживает.

Вид у белки был, скорее, воинственный, чем взволнованный, но Калли с невозмутимым выражением лица приложил руку к груди и произнес:

– Я прошу прощения у… – и тут сработала интуиция эльфа и потенциального будущего переговорщика, – госпожи Вирджиники.

Полуорк одобрительно покивал и отвернулся – подходила его очередь. Белка тоже подобрела, хоть все время до того, как они скрылись в портале, продолжала наблюдать за Лейэтиэлем.

Калли рассеянно погладил коня по шее. Бывает же!..

– Вечно выставляешь меня в дурном свете, – незлобно попенял он жеребцу. Тот скосил карий глаз и насмешливо фыркнул. – М-да, ты прав, знакомство и правда интересное.