Письма, 1926-1969

Ханна, на мой взгляд, продолжает меняться на протяжении всех этих лет: ее ужасный гнев почти угас, она становится справедливой, толерантной по отношению к чуждому. Германия становится ей все безразличнее. Мне до этого пока далеко. Поэтому мы иногда вступаем в осознанное противоборство, не непримиримых «позиций», но скорее волнующего меня риторического мастерства в пространстве общих тем. Благодаря ей я лучше понимаю обстоятельства жизни современных литераторов и поэтов, ее ужасные стороны, на которые она не закрывает глаза, но понимает и самым выдающимся образом превращает в предмет исследования, озаряет своим любящим взглядом, иногда может заблуждаться, но само это заблуждение очаровательно.

Мы с женой хотели бы поблагодарить Вас за то, что Вы с такой легкостью разрешили ей остаться в Европе дольше. Мы надеемся прекрасно провести время в Санкт-Морице, за работой, отдыхом и разговорами, если будет желание и настроение.

Меня очень впечатлила разница, которую Ханна видит между высотами и низинами современной истории: в своей книге она выбрала низинный путь и потому ни слова о Марксе. Новая книга должна исследовать путь через вершины. Ее уважение к духу великих мыслителей не позволяет ей взять на себя ответственность за все зло, возникшее из той действительности, что стала предметом ее книги. Она предлагает восхитительный всеобъемлющий взгляд. Я не всегда с ней согласен. На идеях Маркса и его личности – с его раздражительностью, склонностью к насилию и диктаторской натурой, исполненной ненависти, – значение которых невозможно переоценить, на мой взгляд, лежит и ответственность за произошедшее. Я не могу испытывать к этому человеку ничего кроме ненависти (как к Лютеру и Фихте), к уникальной остроте его взгляда в той пусть и ограниченной, но невероятно влиятельной сфере действительности, к его навязчивому уму, который он использует для удовлетворения воли к справедливости, которая с самого начала была одновременно и стремлением к власти, и мстительностью. Маркс не использовал свою любовь и свою ненависть как органы познания, чтобы затем отложить их в долгий ящик, отказаться от них, разыграть их друг против друга, чтобы через самокритику достичь максимума истины, но поддался своей ненависти и следовал за ней во имя справедливости, поддавшись отвратительной иллюзии. Поэтому я вижу в нем извращение философии и чудовищную, губительную абсурдность. Мне очень любопытно, что с этим сделает Ханна. Я готов изменить свое мнение. И все же Маркс почти безукоризнен, «порядочный гражданин» в сравнении с писателями, которым Ханна не отказывает в уважении и терпимости, возможным, на мой взгляд, лишь в кабинете психиатра.

Надеюсь, жизнь не прервется до того, как мы сможем увидеться в Базеле. Когда-нибудь, я полагаю, робость, которая удерживает Вас вдали от Европы, пройдет – Вы еще достаточно молоды для путешествий.

Сердечный привет и всего наилучшего

Ваш

Карл Ясперс

1. Имеется в виду визит Х. А. в Базель в конце мая.

130. Карл Ясперс Ханне АрендтБазель, 24 июля 1952

Дорогая Ханна!

26-го мы отправимся в Санкт-Мориц. После 30 июля ждем Вас – к тому времени мы успеем немного отдохнуть – пару первых дней неизбежно придется провести в кровати, из-за высоты. С нетерпением ждем Вас. Пришлите телеграмму – если отправить письмо уже не получится – и сообщите, как обычно, о своем приезде.

Искренне благодарю за Мальро¹! Чтение очень вдохновляющее, иллюстрации прекрасны. Немаловажный взгляд, гениальные наблюдения перемежаются с ассоциативными диалогами. Хочу продолжить чтение. Стоит того прежде всего из-за основополагающих взглядов на искусство. В этом большая доля его притягательности.

Россман писал из Гейдельберга о Вашей невероятно впечатляющей лекции и Вашей непревзойденной твердости во время дискуссии. Я был очень рад. Из-за Берлина я больше не беспокоюсь. Если Вы не будете выступать публично, а самолет не совершит экстренную посадку, вряд ли что-то случится. Но нет никаких сомнений в том, что Вы там – враг № 1 и о Вас знают. Кто так же хорошо, как и Вы, сумел разглядеть туза в рукаве? Возможно, старые коммунисты, но для них это не смертельно, ведь они до сих пор связаны. То, как Вы рассуждаете, находясь в другом, свободном, мире, – они, разумеется, не смогут простить Вам этот спокойный взгляд – несмотря на то что теперь у Вас есть американский паспорт.

До встречи! Сердечно

Ваш Карл Ясперс

1. Malraux A. Psychologie der Kunst. Das imaginäre Museum. Baden-Baden, 1949.

131. Ханна Арендт Гертруде и Карлу ЯсперсФранкфурт, 26 июля 1952

Дорогие, дорогие друзья

Благодарю за ваше милое, полное заботы письмо. В Берлин я действительно не поехала, все сложилось не сразу, и я решила, что это знак и лучше будет не лететь вовсе. Прямо сейчас не очень хочу прикладывать излишние усилия.