Читаем Письма, 1926-1969 полностью

Письма, 1926-1969

247. Карл Ясперс Ханне АрендтКанн, 11 сентября 1959¹

Дорогая Ханна!

Да, как прекрасно, что мы снова увидимся и сможем побеседовать – как много тем, о которых стоило бы поговорить […]

Вы, разумеется, правы в том, что Лессингу не удалось найти место в мировой литературе², – в нем слишком много устаревшей историчности и рациональных домыслов. Частью мировой литературы становятся только создатели великих символов или извечно показательной человечности. Но суть Лессинга – он сам, если взглянуть на него внимательнее, этот «бродяга», как он сам себя именовал, преследуемый несчастьем, неловкий гневливец, – воплощение разума в его непоколебимости и вечном обновлении. Эта беспрестанная работа над собой во взглядах и суждениях действительно лишена «формы». Он был не способен вечно выражать свою любовь. У него не было ни одной фундаментально «новой» идеи. И все же: мы, немцы, считаем его великим предком и образцом.

Неожиданно и крайне приятно было узнать о печати первого тома «Великих философов». Благодарю Вас за поездку в Париж. Надеюсь, впечатление будет благоприятным.

Конечно, Вы имеете полное право «бояться» перед гамбургской речью, иначе ничего не получится. Мне это знакомо. Но я, в свою очередь, совершенно за Вас не волнуюсь, лишь с нетерпением жду возможности прочитать текст Вашей речи и услышать рассказы о том, как все прошло в Гамбурге. Ваше имя в Германии хорошо известно. В этом нет никаких сомнений. И чем больше людей понимает Ваши книги, тем шире становится Ваша слава.

Сердечно

Ваш Карл Ясперс

1. У Я. не датировано, дополнение к письму от Гертруды Я. Ханне Арендт от того же дня, написанное от руки.

2. Речь идет о письме от Х. А., не сохранившемся в архиве.

248. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуПариж, среда¹

Дорогой Почтеннейший!

Полагаю, Вы вернулись в Базель, и пишу только чтобы сразу сообщить, что перевод² превосходен. Конечно, работа предстоит большая, но она приносит радость. Мангейм на сегодняшний день – лучший переводчик философских текстов.

Париж как всегда прекрасен. Очарование осени. Завтра вечером отправляюсь в Гамбург. Там остановлюсь в гостевом доме сената, Нойе Рабенштр., 31, Гамбург 36. Затем Берлин, с 30 числа – Hotel-Pension Regina, Курфюрстендамм 37. Напишу оттуда. Пишу просто, чтобы держать Вас в курсе. Надеюсь, удастся разобраться со всеми домашними заботами³

От всего сердца

Ваша

Ханна

1. У Х. А. не датировано, установить время написания удалось по контексту.

2. «Великие философы».

3. Речь идет о болезни Эрны Мерле.

249. Ханна Арендт Карлу ЯсперсуБерлин, 3 октября 1959

Дорогой Почтеннейший,

телеграмма¹ от вас троих очень меня обрадовала и даже придала сил. Все прошло² прекрасно, и Пипер хочет опубликовать речь в своем издательстве. Конечно, она не предназначена для того, чтобы остаться «в вечности», на слух она воспринималась лучше и, разумеется, ее следует переработать.

Я застряла в Берлине из-за проблем с выплатой компенсаций и не раньше следующей недели узнаю, когда смогу приехать. Ближе к концу буду знать точно. Вероятно, отправлюсь сразу во Флоренцию, не заезжая в Цюрих. Сразу напишу Вам оттуда, чтобы предложить точную дату.

Получили ли Вы мое письмо из Парижа? Я отправила его сразу в Базель, и Пипер решил, что Вы наверняка успели вернуться. Надеюсь, с письмами все получилось. Я написала, что перевод Мангейма прекрасен, а теперь хочу добавить, что, вероятно, получилось бы Вас познакомить. Он бы очень этого хотел. Но я ничего ему не обещала.

Пипер рассказал о звании почетного доктора в Сорбонне³. Он надеялся, Вы сможете приехать. И он прав – Ваше присутствие действительно бы придало мероприятию значительности. Возможно ли это? И как это изменит наши планы? Могли бы Вы написать мне пару строк во Флоренцию – д. в. American Express.

Берлин прекрасен! Как и Гамбург, но в ином смысле. Никакой закоснелости, неординарность, сенатор поразительно трогателен. Но Берлин: снова собирается воедино или, по крайней мере, находится в процессе восстановления. Это снова великий город, в некотором смысле даже прекраснее, чем прежде. Невозможно представить, что здесь что-то могло произойти. Но мы многое не могли представить. Я с радостью провожу здесь время, чувствую себя как дома, даже когда общаюсь с представителями власти. Я побывала и в восточном секторе – теперь это возможно без лишних трудностей и проволочек. Люди с востока тоже часто здесь бывают, в основном в театрах и в опере, где могут расплачиваться своей валютой, так что для них это вполне посильно. Все очень продуманно и удобно. Я много гуляю, не работаю и наслаждаюсь ленью.

До скорого – ах, как чудесно, что это снова возможно.

От всего сердца

Ваша

Ханна

1. В архиве не сохранилась.

2. У Х. А.: vonstande.

3. В 1959 г. Я. присуждено звание почетного доктора Парижского университета.