Письма. Том II. 1855–1865

Не вхожу и не хочу входить в причины, побуждающие бурятов креститься. Но радуюсь тому и срадуюсь с Иркутским Владыкою в надежде, что если не второе, то третье поколение будут православными и не по имени только, судя по Якутам, из коих многие крещены силою. Но скорблю вместе с ним о том, что нет в Иркутской епархии людей, которых бы можно сделать священниками при бурятских церквах и из духовных еще менее, несмотря на то, что в Иркутской семинарии давно учат по-монгольски. Последнее служит доказательством тому мнению, что в училищах нельзя выучиться говорить на каком бы то ни было иностранном языке. Я предлагаю Владыке Иркутскому мысль: предложить всем духовным, живущим вблизи Бурят, учить своих детей говорить по-бурятски, и ежели кто из них представит сына своего знающим разговорный язык бурятский или другой какой, то за это будет он принят на казенный счет во всяком случае. Протоиерей, у которого я теперь квартирую, находит эту меру весьма действительною. Я думаю, что на это будет согласно и Духовно-учебное Управление.

Без сомнения, Ваше Высокопреосвященство изволите знать от протоиерея Хитрова, что настоятельские кельи в Якутском монастыре, где я помещался и намерен был поместиться — на 23 февраля ночью сгорели дотла со всеми бывшими в них моими бумагами, делами, книгами и другими вещами. О последних я много не жалею, а о первых не могу не жалеть, ибо некоторые из них незаменимы, но да будет воля Божия во всем!

Еще одно. Каждый раз, когда я вспоминаю о моей записке касательно воспитания Духовного юношества, представленной мною Вашему Высокопреосвященству, мне камнем ложится на сердце мысль, что я, быть может, много оскорбил Вас своими мнениями и предположениями, если не всеми, то многими. Простите, Бога ради, меня. Конечно, стоило бы только не представлять мне записки сей к Вашему Высокопреосвященству и не говорить о том ни слова. Но мне и грешно, и стыдно утаивать от Вас что-либо подобное, пусть лучше падет на меня гнев Ваш, нежели поступать мне против совести. Эта мысль будет мучить меня, конечно, до тех пор, пока я не получу от Вас милостивого слова.

Поручая себя и всю паству, вверенную мне, молитвам Вашим, честь имею быть с сыновнею покорностью и любовью, Вашего Высокопреосвященства нижайший послушник

Иннокентий, Архиепископ Камчатский.

Апреля 16 дня. 1857 г.

с. Бянкино при р. Шилке.

Письмо 207

Возлюбленному моему о Господе, Всечестному Отцу Протоиерею Димитрию о Господе радоватися!

Сижу на берегу Шилки в селении Бянкино (за Нерчинском в 28 верстах) и жду, когда она очистится от льда.

Когда я приехал в Иркутск, Вы уже знаете. Из Иркутска выехал я 1-го апреля, 2-го переехал Байкал еще по льду и, слава Богу, благополучно. Шилку начало ломать со вчерашнего дня.

Не знаю, писал ли я Вам, что я стал хромать в Иркутске от простуды. Хромота эта еще не прошла и теперь. Надобно бы поставить мушку, да некогда.

Наши Якуты туристы[72] приехали в Иркутск в Великодесятую пятницу и ехали всю дорогу молодцами, каковыми остались и от меня в Иркутске.

Гг. золотопромышленники наши удивили меня своею щедростью, они накидали мне на построение кельи для будущего Преосвященного Якутского

до 2500 р. сер… Спасибо им! Но однако же об этом посекретничайте, а если увидите Рукавишникова, то скажите ему об этом генерально в выражениях таких, которые бы задели за карман его. Думаю на месте бывших келий поставить дом, пожертвованный А. Я. Шестаковым, подведя под него другой этаж из нового леса, о заготовлении коего уже сделано распоряжение. Только еще не решился — как устроить церковь и баню. Решился и составил уже план.

В Камчатку я едва ли ныне поеду, надобно спешить в Якутск скорее приняться за устроение для себя квартиры и для семинаристов помещения.

Китайское правительство принимает нашу Миссию в Пекин по-прежнему, да оно и не отказывало. Если наша Миссия и продлила год лишний в Иркутске, то это совсем от других причин. Кафедру Камчатскую мы положили пока основать на устье Зеи[73], в видах действования на Манджуров, которые тут и есть — но об этом пока знайте про себя, и если решимся на это, то ныне же заложим архиерейский дом, который к предбудущей осени, пожалуй, будет и совсем готов. За семинарию думаю приняться уже по переселении на Амур. Следовательно, некоторое время они должны будут оставаться под непосредственным надзором Вашим, и потому поприглядите ка, не найдете ли Вы кого в ректоры в нашу Семинарию, а в случае, если выбор в викария Новоархангельского падет на о. Петра архимандрита, но все это делайте, не оглашая.

Вы знаете, что мне разрешено принимать желающих послужить на поприще миссионерства и до открытия вакансии — на жалованье монаха на 200, а благо с семейством на 400.

Огласите это и в своей Рязани и где можете, не найдутся ли избранники. Я могу принять даже троих вдруг, и если найдутся, то обнюхайте их вокруг — какого они духу, и благонадежных обнадежьте и велите писать ко мне просьбы, которые Вы и перешлите.