Читаем Письма. Том III. 1865–1878 полностью

2) Велеть протоиерею Вениаминову все находящияся у него благочиннические дела передать благочинному священнику, Александру Сизому. Лежащую же на нем должность ключаря поручить соборному священнику Иоанну Гомзякову, которому с тем вместе он имеет передать все находящияся на его ответственности суммы с книгами и документами.

3) Находящияся у ис. д. эконома иподиакона Гавриила Черных суммы и имущество, принадлежащия архиерейскому дому, проверить с книгами и освидетельствовать все и затем сделать свое распоряжение, согласно 118 пункту Устава Духовной Консистории.

4) Вытребовать в свое время, откуда следует, две подорожные, каждую на три лошади, по казенной надобности от Благовещенска до Москвы, одну на имя мое, а другую-протоиерея Вениаминова с будущим.

5) Так как распоряжение о выдаче мне прогонных денег здесь получится не ранее последних февраля, а я предполагаю отправиться между 12 и 15 того же февраля, то Консистория имеет выдать мне заимоообразно из каких-либо сумм, в ведении оной состоящих, тысячу рублей серебром, под расписку протоиерея Гавриила Вениаминова, которые Духовная Консистория имеет возвратить к своему источнику, если распоряжение о выдаче мне прогонов будет по здешнему расходному отделению, а в противном случае я обязан возвратить оные деньги при первой возможности.

Р. S. Если, как сказано выше, выдача прогонов, следующих мне, будет ассигнована из здешнего расходного отделения, и если это последует после отбытия моего; то, во избежание излишней переписки, Духовная Консистория имеет получить все деньги, какия будут ассигнованы, для выдачи мне, и, оставя из них вышеозначенную сумму 1 т. рублей, остальные препроводить ко мне в Иркутск или в Москву, смотря по времени.

№ 1247

Января 29 дня

1868 г.

Благовещенск

464. Леониду, епископу Дмитровскому. 7 марта

Преосвященнейший Владыко, Возлюбленный о Господе Брат

[57]

Письмо Ваше от 25 января мною получено 2 марта в Верхвеудинске, т. е. уже на пути из Благовещенска в Москву. Не умею разгадать причины, почему так долго медлили посылкою указа к Вам, тогда как я телеграмму от 5 января получил 18 января, несмотря на то, что она дошла до меня обыкновенным почтовым путем из Верхнеудинска (более 2-х тысяч верст). Теперь я в раздумье: не поторопился ли я выехать из Благовещенска, не дождавшись указа Св. Синода, которого я не получил еще и теперь? А потому я решился ожидать оного в Посольском монастыре, куда прибыл 5 марта, выехав из Благовещенска 15 февраля. — Здоровье мое удовлетворительно, но зрение становится хуже и хуже. Это Вы можете заметить из письма сего. Не знаю, что будет далее; читать рукописное, особенно мелкое, решительно не могу, и потому принужден взять с собой верного мне чтеца-сына моего, известного Вам. Предстоящая и уже начинающаяся распутица заставляет меня прожить в Иркутск до открытия летнего пути, т. е. не менее, как до 12 или 15 апреля; и потому я никак не могу прибыть в Москву ранее последних дней мая.

После сего мне следовало бы поговорить что-нибудь и о моем новом назначении, и даже более; но, Бог свидетель, не могу. Лишь только вспомню, куда я еду, — мороз по коже пробегает и невольно содрогаюсь…. Не знаю, что будет со мною, когда я приеду к Вам? Скажу откровенно Вашему Преосвященству, что я боюсь даже размышлять много о предстоящем мне служении. Но да будет воля Господня во мне и со мною! я готов на все….. Поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть, с искреннею о Господе братскою любовию и преданностию, Вашего Преосвященства покорный слуга,

Преосвященный Иннокентий.

Марта 7 дня

1868 г.

Посольский монастырь.

Р. S. Примите на себя труд, при случае, благодарить за письмо ко мне Андрея Николаевича Муравьева и г. Свербеева. Писать им я не могу.

465. Дионисию, епископу Якутскому и Вилюйскому. 19 марта

Преосвященнейший Владыко, Возлюбленный о Господе Брат и Сослужитель[58]

Письмо Ваше, оставленное в Иркутске, я получил 14 марта, за которое и благодарю. — Нельзя не задуматься над тем, что так много (более 10-й части) и так одно временно скончалось священников, а с другой стороны, нельзя не сказать о многих скончавшихся-слава Богу!

Я думаю, что Вы обойдетесь без требования людей из иных епархий; я полагаю у Вас под руками наберется до 6 человек, которыми Вы и можете заменить те вакансии, где необходимо иметь священника, а остальными пока предоставьте заведывать ближайшим или походным.

Вы пишете, что где бы я ни был, Вы будете докучать мне письмами; а я скажу, где бы я ни былне забуду края, где я служил, и с удовольствием буду получать Ваши письма; но не даю слова отвечать на каждое. Передайте мой поклон и благословение знакомым моим. — Указа я еще не получал. Поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть с искреннею о Господе любовью и преданностию, Вашего Преосвященства покорный слуга,

Преосвященный Иннокентий.

Марта 19 дня

1868 г.

Иркутск

Перейти на страницу:

Похожие книги

Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915
Андрей Белый и Эмилий Метнер. Переписка. 1902–1915

Переписка Андрея Белого (1880–1934) с философом, музыковедом и культурологом Эмилием Карловичем Метнером (1872–1936) принадлежит к числу наиболее значимых эпистолярных памятников, характеризующих историю русского символизма в период его расцвета. В письмах обоих корреспондентов со всей полнотой и яркостью раскрывается своеобразие их творческих индивидуальностей, прослеживаются магистральные философско-эстетические идеи, определяющие сущность этого культурного явления. В переписке затрагиваются многие значимые факты, дающие представление о повседневной жизни русских литераторов начала XX века. Важнейшая тема переписки – история создания и функционирования крупнейшего московского символистского издательства «Мусагет», позволяющая в подробностях восстановить хронику его внутренней жизни. Лишь отдельные письма корреспондентов ранее публиковались. В полном объеме переписка, сопровождаемая подробным комментарием, предлагается читателю впервые.

Александр Васильевич Лавров , Джон Э. Малмстад

Эпистолярная проза
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.
Все думы — о вас. Письма семье из лагерей и тюрем, 1933-1937 гг.

П. А. Флоренского часто называют «русский Леонардо да Винчи». Трудно перечислить все отрасли деятельности, в развитие которых он внес свой вклад. Это математика, физика, философия, богословие, биология, геология, иконография, электроника, эстетика, археология, этнография, филология, агиография, музейное дело, не считая поэзии и прозы. Более того, Флоренский сделал многое, чтобы на основе постижения этих наук выработать всеобщее мировоззрение. В этой области он сделал такие открытия и получил такие результаты, важность которых была оценена только недавно (например, в кибернетике, семиотике, физике античастиц). Он сам писал, что его труды будут востребованы не ранее, чем через 50 лет.Письма-послания — один из древнейших жанров литературы. Из писем, найденных при раскопках древних государств, мы узнаем об ушедших цивилизациях и ее людях, послания апостолов составляют часть Священного писания. Письма к семье из лагерей 1933–1937 гг. можно рассматривать как последний этап творчества священника Павла Флоренского. В них он передает накопленное знание своим детям, а через них — всем людям, и главное направление их мысли — род, семья как носитель вечности, как главная единица человеческого общества. В этих посланиях средоточием всех переживаний становится семья, а точнее, триединство личности, семьи и рода. Личности оформленной, неповторимой, но в то же время тысячами нитей связанной со своим родом, а через него — с Вечностью, ибо «прошлое не прошло». В семье род обретает равновесие оформленных личностей, неслиянных и нераздельных, в семье происходит передача опыта рода от родителей к детям, дабы те «не выпали из пазов времени». Письма 1933–1937 гг. образуют цельное произведение, которое можно назвать генодицея — оправдание рода, семьи. Противостоять хаосу можно лишь утверждением личности, вбирающей в себя опыт своего рода, внимающей ему, и в этом важнейшее звено — получение опыта от родителей детьми.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Павел Александрович Флоренский

Эпистолярная проза