Планка абсолюта

– Поверь, незнакомка, я даже не видел твоего лица. Окажись ты красивой, мне было бы только приятно сказать о твоей исключительности. Но если ты непривлекательна, то я, в моей незавидной ситуации, тебе бы польстил. И тогда бы ты меня запросто разоблачила и наказала, поделом наказала! Слепому что? Говорю как есть…

Ответ ее устроил.

– Если угодно, я больше расскажу о тебе, но взамен поклянись Прайд-Роялом, что снимешь эту дрянь с моих глаз.

– Как? Ты?.. Про меня?.. Что ты можешь знать?

– Что-то ведь знаю! У тебя голос тридцатилетней девушки. Верно про возраст?

– Дальше!

– Ты жила в стране… – произнес я и запнулся, поскольку не представлял, что говорить, в то же время внутри себя я заплакал, взмолился так, что, кажется, даже издал стон, так отчаянно мне хотелось узнать о судьбе незнакомки. Она же приняла мой возглас как признак искренности.

– Давай, давай!

– …Ты, м-м-м, тебя никто не любил!

Стало очень тихо, и этот вакуум толкнул вперед мои фантазии:

– Не было человека, которому ты была нужна. Твое племя одно из отсталых, и ты не можешь гордиться своим происхождением. От рождения у тебя было мало талантов, и сверстницы легко тебя обходили.

Она молчала, и было слышно, как поют птицы. Доносилось далекое рычание тигров, шорохи листвы в кронах деревьев.

– Хэй, ты! Ты здесь?

– Он все-таки сказал тебе мое имя? – возбужденно произнесла она.

– Когда глаза закрыты, у человека лучше обстоит дело с интуицией… – ушел я от ответа.

Значит, ее зовут, Хей! Уже что-то. Но как дальше?

– Продолжай!

В ее интонации для меня послышалась отгадка чего-то большого и значимого из ее судьбы, но в конкретных событиях можно запросто ошибиться!

– Ты рано потеряла даже то немногое, что составляет ценность человека в пятнадцать лет…

– Мне было семнадцать, несчастный чревовещатель, – не выдержала Хэй.

– Я не ошибся, – твердо вставил я, – в пятнадцать возникла предпосылка.

Она вспоминала что-то свое, и слышалось, как шевелились ее губы, а я тем временем продолжал:

– Ты видела, что рядом всегда кто-то превосходит тебя в красоте, в умении, в обаянии. Но родители не оставили тебе даже малости богатства, чтобы ты причислила имущество в строку собственных достижений.

– Врешь! Они завещали мне дом, только он отошел братцу.

– Признайся, – напирал я, – сними розовые очки: все было устроено так, чтобы брат получил имущество по праву. Мать любила брата больше…

– Презираю! – отозвалась Хэй.

– Себе в заслугу иные могут ставить свой уникальный внутренний мир, свою неповторимость, но не ты. Тебе рано стало ясно, что твоя начинка во многом сходна с другими и внутри нет ничего, что могло бы вызвать зависть или восхищение.

– Я никогда не смотрела на себя так! – возмутилась Хэй.

– Поверь, и я на тебя не смотрю, мои глаза залеплены. Верно?! Так вот, ты принялась искать, искать, искать… что выделит тебя из среды равных. Чем дольше длился поиск, тем меньше оставалось в жизни вещей, на твой взгляд, достойных и значимых. Верно?

И без ее ответа я чувствовал, что шью правильный узор. Но чем закруглить, что случилось в ее судьбе и привело девчонку в эту часть джунглей? Я стал догадываться, что, повествуя о судьбе Хэй, незаметно усиливаю свою самооценку, и начал опасаться, что женщину заденет мое высокомерие. Как это все же нелегко – соскочить с наркотика тщеславия!

– Настал день, и ты, Хэй, как и я однажды, поняла, что тебе нечего противопоставить этому миру. Но ты молодец, тебе хватило ума не разрушить себя, ты не опустилась до презрения к людишкам, которым повезло больше. Почему ты не возненавидела их?

– Глупец, – произнесла она снисходительно, – кто может пройти мимо соблазна проклинать всех? Не верю, что ты смог, – никто не может!

– Так все же ты стала ненавидеть…

– Еще как! До сих пор презираю. Но в Прайд-Роял порочный мир перестал раздражать меня своим безразличием, здесь я наслаждаюсь, живу как принцесса…

– В поисках принца! – вставил я, и, по-моему, это прозвучало весьма эффектно, так что я получил затрещину по шее. Не больно, а так, в назидание. Значит, в точку, значит, Свободный ей сильно нравился! Хотя и с начала было ясно… и как лестно нащупывать нить чужой судьбы, угадывать ее изгибы и тайники и убеждаться, что, черт возьми, прав! Пусть теперь хоть засыпает тумаками! И все-таки что же дальше? В это треклятое место попадают, наверное, не все. Потом мне самому стало льстить, что я оказался «счастливчиком» и угодил в джунгли.

– Прайд-Роял! – мой голос пошел эхом по джунглям. – Прайд-Роял, ты оказалась не в «D» и не в «I» – ты попала прямо в Прайд-Роял; в этом твой величайший успех!

Разгадка ее судьбы крутилась у меня на языке.

– Теперь сними эту ерунду с глаз, и я поведаю самое важное.

Хэй не ожидала моей просьбы, но после сказанного мной она изменилась.

Я почувствовал ее теплую руку возле своего лица.

– Дальше ты мне расскажешь, кто меня сюда привел.

– Хорошо…

Должно быть, нетерпение меня выдало, и Хэй замешкалась, не решаясь сдернуть бандаж.

– Смелее, – подбодрил я, – сейчас все услышишь!