Платформа

– Да. Но я не могу ни на чем сосредоточиться. Сначала мог, немного, но теперь не чувствую связи ни с чем, кроме него.

Беата и Лоуд посмотрели друг на друга. И сказали:

– Вам надо поспать, Таллен.

После этого они давали ему море чаще. Таллен привык засыпать, просыпаться, глядя на море, и снова засыпать. Все остальное время занимала ходьба. Он обнаружил, что думает о море всегда, когда перестает думать о платформе. Иногда приходили мысли о Форпосте, но в виде далеких неясных воспоминаний. Его жизнь свелась к бесконечной ходьбе, усталости и боли – и лечению морем. Время от времени он ощущал мигрень, не имевшую отношения к платформе, или чувствовал необъяснимую злость или радость. Иногда он плакал.

Однажды Таллен нашел в кармане нож и не понял, откуда он там взялся. Он едва не выбросил его, но почему-то не смог этого сделать.

Двадцать шесть. Алеф

КлючСоб 30: очередная смерть

Дрейм сказал:

– Ладно, Алеф, открой дверь правой рукой. Я хочу, чтобы ты загораживал проход. Держи руку выше, я буду целиться из-под твоей подмышки. Жди моего сигнала.

Я ждал. Две целых и две десятых секунды. Я чувствовал, как в подмышке копится пот.

– Давай.

Я потянул на себя дверь. На мгновение она застряла, а потом внезапно распахнулась и громко ударилась о стену: бах! За ней никого не было.

– Хорошо. Опусти руку и спускайся по лестнице. Иди ровно и быстро. Если замедлишься или остановишься, я решу, что ты – пешка Лигата, и Мадлен тебя положит. Мадлен, ты слышала?

– Да, Итан.

Я уже шел. У са́мой лестницы я споткнулся о пленку и растянулся на полу. Мадлен выстрелила поверх моей головы, и в лестничном колодце загрохотало эхо. Я поднялся и посмотрел на нее.

– Мад, я сказал убить его, а не предупреждать, – тихо сказал Дрейм.

– Я и пыталась его убить.

– В следующий раз не промахнись. Алеф, пошел. Смотри под ноги.

Чтобы вернуться на первый этаж, нам понадобилось полчаса. Входная дверь была приоткрыта.

– Алеф, это ты ее так оставил? – спросил Дрейм.

– Да. Именно в этом положении.

Он сурово посмотрел на меня и сказал:

– Хотя бы на это ты годен.

Дрейм выглянул наружу, посмотрел вправо и влево. Рабочие проложили к шлюзу дорогу длиной около пятидесяти метров. Она целиком просматривалась из дома. Дрейм не торопясь посмотрел вверх и вниз. Внутренняя стена ангара была безликой. На этом куске дороги машинерии не было. Угрозу для нас представляла только стена дома.

– Вот как мы поступим, – сказал Дрейм. – Алеф, пойдешь первым. Прижимайся к стене дома, чтобы, если там кто-то есть, они не могли увидеть тебя, не высунувшись. Что бы ни случилось, не останавливайся. Доберись до шлюза и открой его. Я буду тебя прикрывать. Когда откроешь, махни рукой. Готов?

– Да.

– Тогда вперед.

Я побежал, ударяясь рукой о стену особняка Дрейма; мои шаги отдавались эхом. Казалось, я никогда не доберусь до шлюза – а потом я очутился перед ним, наваливаясь на его задвижку, толкая тяжелую дверь. Открыв ее до середины, я обернулся и махнул. Дрейм подтолкнул Мадлен к открытому коридору, и она побежала ко мне. У нее был широко раскрыт рот. Ее обувь не годилась для бега. Она не сводила с меня глаз, но в них не было никакого выражения. Полагаю, она пыталась не думать о том, насколько сейчас уязвима. Но ничего не случилось. Она проскочила мимо меня в шлюз. Я не сводил глаз с дороги.

Я махнул Дрейму, и он, пригнувшись, выскочил из дверей и быстро, размашисто побежал, держась стены, но постоянно меняя скорость. Добравшись до меня, он остановился у открытой двери и снова приставил пистолет к моей голове.

– Если бы ты все еще не был мне нужен, Алеф, то умер бы прямо здесь. Понял меня?

Я кивнул. Он взял меня за руку, ухватил мизинец и с силой потянул назад, так что я завизжал.

– Когда мы вернемся, я его отрежу. Чтобы ты не забыл. – Он отпустил мой палец. – А если бы ты мне не нравился, я бы тебя и сожрать его заставил.

Дрейм внимательно посмотрел на меня, чтобы я убедился, что он не шутит, а потом переступил порог. Глядя в темноту, неожиданно подняв пистолет к поясу, он спросил:

– Мадли?

Вдруг я понял, что свет в шлюзе должен был загореться сразу же, как только нарушилась герметичность. И что звук открывания задвижки был неправильным.

Дрейм остановился рядом со мной, щурясь в темноту шлюза.

– Что?

Дверь врезалась в него и опрокинула. Дрейм все еще сжимал пистолет и поднял его, когда Лигат – я видел, как он припадает к земле, сверкая глазами, – выстрелил. Длинная бусина света в темноте была стремительна и ослепительна.

Сначала я подумал, что Дрейм выронил пистолет, но, когда лампы в шлюзе вспыхнули, увидел, что упала его рука, отстреленная у запястья. Он прижал культю к боку, останавливая поток крови, и потянулся за упавшим оружием другой рукой, но Лигат отбросил все еще зажатый в кулаке пистолет Дрейма ногой. Дрейм тотчас же вскочил и бросился на Лигата.