Платформа

Рейзер долго смотрела на инструкцию. Она прочитала эти два слова так, будто они просто сообщали ей, что сейчас популярны духоподъемные рассказы о Паксе, а потом так, будто они говорили, что «ПравдивыеРассказы» разглядели в истории Бейла что-то необычное. Нет, не «ПравдивыеРассказы». Что Синт что-то разглядела.

А потом она подтвердила получение указания, выключила защищенную мониторию и легла в постель. Ночью Рейзер проснулась, думая о Синт. Она попыталась вспомнить ту ночь, ночь, когда Таллен чуть не погиб, а Бейл его спас. Она помнила, как вернулась из бара, как говорила с Синт о Ларрене Гэмлиэле, но не могла вспомнить, как уснула. Не случилось ли чего-то еще?

Она вдруг похолодела. Существовала некая устаревшая технология. Рейзер слышала разговоры о ней, но не слышала, чтобы ей пользовались. Может, разгадка в этом? Неужели из нее сделали куклу? Синт вела себя странно. Может, ее программа взломана?

Нет. Это все была ерунда. Никто и никогда не помнит, как засыпает. Паранойя Бейла была заразна.

Таллен

– Мы беспокоимся о вас, Таллен, – сказал Лоуд.

– И из-за вас, – сказала Беата.

Таллен пытался удержать глаза открытыми. Он не должен быть настолько уставшим. Зачем они его разбудили? Он нуждался в сне.

– Какой сейчас день? – спросил он.

– Сейчас день, – сказала Беата. – Вы помните, что делали прошлой ночью? Или что делали последним?

– Пожалуйста, поговорите с нами, – сказал Лоуд. – Расскажите нам о платформе.

Он посмотрел на Лоуда, пытаясь сконцентрироваться.

– Когда я в клетке, я вижу колыбель сети. Я помню, как она меня поймала. Но когда я не в клетке, я этого совсем не помню.

– Но вы помните это сейчас, Таллен.

Он огляделся. Казалось, прошло какое-то время. На этом ли месте стояли челомехи еще мгновение назад?

– Что?

– Расскажите нам, что видите из клетки, – сказал Лоуд.

Таллен попробовал вспомнить.

– Я вижу на палубе козловые краны.

– Сколько кранов вы видите? – сказала Беата.

– Пять, – ответил он. – Между ними равные расстояния. Позади меня огражденный переход, ведущий прямо к клетке, и огражденные переходы, ведущие к кранам. Я вижу площадку для аварийной посадки и двери в жилые помещения и помещения для отдыха. – Таллен утомился и закрыл глаза.

Когда он их открыл, Беата стояла на месте Лоуда, а свет изменился. И, кажется, Таллен сидел в другой позе.

– Это хорошо, Таллен, – сказала Беата.

– Вы когда-нибудь вспоминаете, как попали в клетку? – спросил Лоуд. – Или покинули ее? И чешется ли у вас спина?

– Вы можете двигаться в клетке? – спросила Беата. – Можете повернуться?

– Вы же знаете, что не могу, – ответил Таллен. – Я прихожу в сознание уже там, а потом снова оказываюсь здесь. Я не помню, как попадаю в клетку или как покидаю ее.

– И все же вы видите так много, – сказал Лоуд, – и у вас чешется спина.

– Я правда в клетке? – спросил Таллен. – Она настоящая? Вы говорили, она настоящая.

– Клетка такая же настоящая, как и вы, Таллен, – сказала Беата, – а вы настоящий. Вы помните о платформе что-нибудь еще? Расскажите нам, что вы помните. Сейчас у вас чешется спина? Она чешется, когда вы вспоминаете?

Он помотал головой, но она прояснилась не до конца.

– Что вспоминаю?

– Да, Таллен, что вы вспоминаете? – сказал Лоуд.

– Я помню…

Но воспоминание ускользнуло.

Рейзер

Рейзер со взятым напрокат летным костюмом отправилась к Потоку на шаттле. Она прилетела на час раньше, но Бейл уже ждал на посадочной площадке.

– Я еще не готова летать. Хочу сначала осмотреться, – сказала она.

– Нет. Ныряем сразу. – Он оглядывался по сторонам, пока они шли – медленно, позволяя другим обгонять их. С того же шаттла сошли еще несколько пассажиров, и Бейл внимательно разглядывал каждого, когда они проходили мимо. Одни не обращали внимания, другие отвечали взглядом на взгляд, но ни один ничего ему не сказал. Когда Рейзер с Бейлом сошли с площадки, он спросил:

– Ты кого-нибудь узнала?

– Нет. А что?

Он искоса глянул на нее, а потом сказал:

– Может, я потом устрою тебе экскурсию.

По его лицу Рейзер увидела, что спорить не стоит, и пошла следом за ним по грубо вырубленному тоннелю с его смазанными стоп-снимками летунов, его списками побитых рекордов и погибших людей. Она думала о том, как «ПравдивыеРассказы» снова закрепили за ней Бейла, и чувствовала, что стоит ему об этом рассказать. Но его и так уже грызла паранойя, и что хорошего в том, чтобы ее подкармливать?

В раздевалке она сбросила одежду и начала натягивать взятый напрокат костюм. Она не знала, почему Бейл так торопится.

– Готова? – спросил он.

– Это ты мне скажи. – Рейзер покрутилась, чтобы он проверил ее плавники и тросы.

Он пробежался ладонями по ее рукам, а потом, медленно, по бедрам, и она на секунду закрыла глаза, ощутила тоску в груди и спросила себя, нет ли в конце концов для них еще хоть какой-то надежды.

Бейл отошел на шаг и спросил:

– Где ты брала костюм?

Нет, надежды не было.