Платформа

Они в любом случае становились ей в тот момент, когда «ПравдивыеРассказы» сливали наблюдения Рейзер со всеми остальными фрагментами, не только используя их напрямую, но также изменяя детали, чтобы создать новую информацию. Авторы «ПравдивыхРассказов» писали главные истории сайта, но их дополнительные записи и данные памятников становились семенами тысяч других Правдивых Рассказов, которые ежемесячно синтезировала пьютерия. Иногда Рейзер думала, что для «ПравдивыхРассказов» ее заметки ценнее, чем сами рассказы.

Она пожевала кончик ручки, гадая, что на самом деле думает Бейл о том, как она зарабатывает на жизнь. У нее не получалось выкинуть его из головы. Что же в нем было такого?

Рейзер вернулась к тексту, написанному, когда она думала, что его убили. Обычно она могла вытянуть из человека все истории за несколько часов, а теперь тратила неделю на один-единственный текст. Да и с тем лажала. Никому не нужно было такое количество подробностей. Читатели хотели что-то узнать, но еще они хотели ясности. Хотели, чтобы хорошее ярко сияло, а от плохого воняло злом. Хотели правосудия и наказания, хотели улыбаться в финале и убедиться, что, какой бы тяжелой ни была сейчас жизнь, в конце концов все станет вот так.

И еще читатели «ПравдивыхРассказов», похоже, хотели соприкоснуться с рассказчиком. Личным подходом Рейзер было вписывать себя как автора, как Пустельгу Прах, в свои истории; выдавать часть приемов, демонстрировать подписчикам, как это работает, как это строится, а потом – если повезет – все равно удивлять их в конце.

Рейзер пыталась представить, как на самом деле завершится история Бейла. Не так, как она намеревалась сейчас написать, это уж точно. В ее рассказе Бейл обыграет убийцу, спасет Таллена и разрушит план по уничтожению щита Форпоста.

К четырем утра она увидела, что рассказ хорош и лучше уже не станет. Оставалось только поменять имя Бейла. Она придумала что-то из трех слогов, с ударением на первом. Скормила рассказ тихо гудящему пьютеру, а следом отправила все свои заметки: куски разговоров, разрозненные описания мест, завтраков, и путешествий, и красок, и боли.

Спасибо, Рейзер. Материалы получены. Загружаю данные.

Она залила гущу каффэ ваводкой и остановила взгляд на пустой стене. Допустим, что Бейл прав, что У действительно работал не один. Стоило прийти к этому выводу – и история отлично сходилась.

Загружаю данные.

Если бы это писала она, то изобрела бы именно такого со-психопата, о котором говорил Бейл, и этим объяснила бы выживание самого Бейла – второй псих прикончил бы Флешика, когда тот собирался убить паксера. Это значило бы, что со-психопат был даже лучше Флешика, во что верилось с трудом. Но каковы были бы его мотивы?

Она залпом выпила шершавый коктейль и пожевала молотый каффэ. Это был всего лишь рассказ. В рассказах такое допустимо. Люди хотят верить. Пока ты их отвлекаешь и проворачиваешь все быстро, они это проглотят.

Данные загружены.

Пьютер перестал гудеть. Она установила соединение с памятником и стала ждать.

Данные консолидированы. Очищаю поле источника памяти. Ждите.

Рейзер снова взяла ручку и занесла ее над блокнотом. Наверное, она сможет из этого что-то сделать.

Очищаю поле источника. Ждите.

Не хватало только мотива, и он, конечно же, не мог не быть бредовым, потому что эти двое были психами.

И читатель почувствовал бы себя обманутым. Один психопат еще может сойти тебе с рук, но невозможно упихать в один рассказ двоих, как бы стремительно он ни развивался. Это как выбросить две шестерки.

Очищаю поле источника. Ждите.

Разве что они на самом деле не были психами. Ни тот ни другой.

Поле источника очищено. Спасибо, Рейзер.

Так в чем заключался мотив? Оставив ручку свисающей с губ, она потянулась очистить экран и замерла, глядя на формирующиеся там слова.

Критическая остановка.

Этого она раньше не видела.

Пожалуйста, не повторяйте, не прекращайте ведение записей и сочинение рассказа. Пожалуйста, соберите больше информации об этом субъекте. Спрос на материалы данной категории в настоящее время крайне велик. Пожалуйста, предоставьте больше информации. Данный субъект представляет крайнюю важность.

– Какой субъект? – прошептала она.

Субъект «Бейл».