Плерома

– Эх-хе-хе, – закряхтел Плотник, поднимаясь с дивана и устремляясь к выходу. – Час от часу не легче…

Даос вышел из кабинета молча. Гында нахмурился, посмотрев ему вслед. «Нет, – решил он, – разделить их все-таки надо. И сделать это нужно как можно скорее. А Даоса… А от Даоса вообще было бы неплохо избавиться. Не нравится он мне в последнее время. Ну о-очень не нравится!..»

* * *

Из кабинета они вышли с чувством невероятного облегчения. На сей раз гнев повелителя грома и молний оказался не таким страшным, как ожидалось. Измотанный и уставший, Гында был просто не в состоянии уделить им должного внимания. Под грузом свалившихся на него проблем он орал и требовал невозможного только для виду, сам отлично понимая, что всё, что в их силах, Даос и Плотник и так делают. Обойтись же совсем без наездов и ору он не мог в силу специфики своей натуры.

– Ну что, – веселился Плотник, похлопывая Даоса по плечу, – пронесло на сей раз, а!

– Рано радуешься, – хмурясь, отвечал тот, – он на нас еще вечером отыграется. Или завтра утром.

– Да чихал я на вашего эцилоппа![40] – продолжал резвиться Юрий Алексеевич. – Думаешь, я его боюсь? Да ни фига подобного!

– Ну-ну… – косомордился Даос, с трудом скрывая улыбку. – Если только захочу, и луну я проглочу.

– И проглочу!

– Не подавись, смотри. А то потом вози тебя по больницам…

Они миновали приемную, продолжая упражняться в остроумии. Кабинет Гынды располагался в самом дальнем конце офиса. Очевидно, блуждание по длинному извилистому коридору, освещенному настенными светильниками в древнеримском стиле, должно было настроить посетителя на некий торжественный лад. Впрочем, к Даосу с Плотником это не относилось, так как ходить здесь им доводилось довольно часто, и ничего, кроме раздражения, подобные прогулки не вызывали.

– Понагородил черт знает чего! – ругался Юрий Алексеевич. – Честное слово, только эсэсовцев в форме на каждом повороте и не хватает.

– Да уж, – кивнул Даос. – Пока генеральным был Сандалов, хоть приемной этой дурацкой не было. Стучишь, заходишь без всяких церемоний. Да и мужик он был ничего, не в пример этому уроду.

– А куда он делся?

– Кто? Сандалов? Понятия не имею. Сожрал его Гында, а сам на его место уселся. Ты погоди, вот выберут его мэром, даст он тогда нам просраться. И не только нам. Вся область на ушах стоять будет, попомни мое слово!

– Слушай, – оживился Юрий Алексеевич, – а зачем ты ему про Лёху рассказал? Застрелили, утопили… Тебе не кажется, что мы теперь у него на крючке? Он же нас теперь, чуть что, легавым сдать может за нефиг-нафиг!

– Не думаю, мой наивный чукотский товарищ, – усмехнулся Даос. – Проще и безопаснее будет отправить нас за Лёхой следом. И вообще, какого ж ты мне тогда поддакивал, раз такой умный, а?

Юрий Алексеевич пожал плечами:

– Ты же у нас главный, тебе виднее, как с ним лучше всего беседу держать.

– Вот и не задавай тогда идиотских вопросов!

– Убедил, не буду.

Как и Гында, Даос бодрствовал уже вторые сутки, а потому настроение у него было довольно паршивым. Раздражение сменялось приступами истерического веселья и наоборот. Хотелось спать, хотелось выпить и совершенно не хотелось никуда ехать. Тем более по поручению Гынды. Он отчетливо представлял, как они вламываются к незнакомому им человеку, как начинают вытрясать из него совершенно нелепые признания, требовать этот долбаный дипломат, который лично им нужен не больше, чем ёжику табуретка… Как этот бедолага от всего открещивается, а они начинают его запугивать, угрожая лютой расправой.

Плюс ко всему этому в сознании то и дело вспыхивали мысли о Наде. Что с ней? Жива ли она? Как теперь станут складываться их отношения?.. Несколько раз он хватался за телефон, но позвонить в больницу так и не решился. Боялся услышать, что ее больше нет… Словом, поводов для недовольства и раздражения было более чем достаточно. Поэтому, когда Плотник вдруг сообщил, что ему срочно необходимо в сортир и, схватившись за живот, припустил по коридору в обратном направлении, Даос вздохнул с облегчением. Побыть несколько минут одному было сейчас очень даже кстати.

Когда он вышел на улицу, дождь кончился. На лужах еще не прошли пузыри, а в небе уже светило солнце. От асфальта поднимался пар. С деревьев и крыш капало. Радостно щебетали птицы. Даос, обогнув огромную лужу, перебежал дорогу, забрался в машину и закурил. Дверцу он оставил открытой, с наслаждением вдыхая насыщенный озоном воздух. Откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. В голову полезли мысли. И господи, как не хотелось никуда ехать!