Плерома

«…В ночь с 17 на 18 мая повсеместно на территории Центрального избирательного округа была в огромном количестве распространена и расклеена еще одна "чернушная" анонимная листовка, направленная против Петра Владимировича Гынды. Ее неизвестные авторы не потрудились придать содержащейся в ней информации даже минимальное правдоподобие. Война имиджмейкеров, "черных" технологов и их заказчиков против глаховских избирателей продолжается…»

«Идиотское начало! – ругнулся он про себя. – Надо было Плотника на это дело поставить. Он, кажется, раньше работал по этой части в Москве. И очень даже неплохо, насколько мне известно. А здешняя деревенщина… Да разве это журналисты!..»

«…На пресс-конференции семи кандидатов, несогласных с включением их газетами "Провинция" и "Глахов-Экспресс" в так называемый "список сторонников Колпакова", Петр Владимирович Гында решительно заявил: "Колпаков – зло для города! Я знаю отрицательное мнение о нем и его деятельности подавляющего большинства моих избирателей. Я разделяю это мнение…"

…Среди избирателей округа Петра Владимировича Гынды неустановленными лицами распространен противозаконный "грязный" агитационный материал, порочащий честь, достоинство и деловую репутацию Петра Владимировича…

…Одна из лояльных А. И. Колпакову газет назвала Петра Владимировича среди "эталонных представителей группы прямых родоначальников и проводников политики капитализации экономики области и края", а также использовала стандартное обвинение в "дружбе с Чубайсом"…»

Далее все в том же роде. Заканчивалась статья словами:

«…Страсти накаляются. Каждый день – новый бой, новое кровопролитие. То ли еще будет?..»

Дочитав, Гында брезгливо отложил газету в сторону. «Бездарно, что тут еще можно сказать. Бездарно и глупо. А про кровопролитие, так это вообще ни в какие ворота!.. За что я им только деньги плачу?!. Впрочем, на лучшее я и не рассчитывал. Ладно, хоть что-то делают. И на том спасибо. Эх, как же эти убийства сейчас некстати! Ну прямо как специально, честное слово!..»

Дверь приоткрылась, в кабинет вошла секретарша. В руках она несла поднос, на котором красовались кофейник и прикрытая стеклянным колпаком тарелка с бутербродами (по всей видимости, только что из микроволновки). Она выставила все это перед Гындой и улыбнулась.

– Чего они там делают? – поинтересовался тот, не меняя ни позы, ни выражения лица.

– Сидят, – пожала плечами девушка.

Улыбка ее несколько поблекла.

– Просто сидят, и все?

– Просто сидят. О чем-то перешептываются.

– О чем?

Девушка снова пожала плечами. Улыбка с ее лица исчезла полностью.

– Ладно, – кивнул Гында, – иди. Да, и забери старый кофейник вместе с этой вот… херовиной.

Он кивком указал на стеклянный колпак, которым была прикрыта тарелка. Девушка поставив указанные предметы на поднос, вышла, оставив после себя легкий запах лесной фиалки (…или это от «винта»?.. Ч-черт!..).

Как только дверь за ней закрылась, Гында схватил бутерброд и впился в него зубами. Одновременно свободной рукой он налил себе свежего кофе. Достал пузыречек, намереваясь накапать обязательные пять капель, но в этот момент заверещал телефон. Чертыхаясь, он снял трубку, с усилием проглатывая непрожеванный кусок.

– Флушаю! – проглотил остатки бутерброда. – Слушаю! Да!..

– Петр Владимирович? – поинтересовалась трубка хриплым голосом. – Это я, Вовчик.

– Чего?! – зарычал Гында. – Какой еще, на хрен, Вовчик?!

– Да, Вовчик! Синий!

Синий был одним из его «тайных осведомителей». Законченный синяк и отпетый уголовник. Правда, информацию иногда подкидывал дельную. За что его и держали. Вернее, терпели.

– А-а… Синий, – несколько смягчился Гында. – Ну и что скажешь?