Плесень

И всё это на фоне непрекращающегося массового голода то в одном, то в другом регионе планеты. А теперь ответьте сами себе: стоит ли наше сегодняшнее «счастье» всех этих жертв? Есть ли во всём этом хоть малейший смысл? И, объективно, оценивая сложившуюся на сегодняшний день ситуацию в мире, подумайте, на чём может быть основана вера в лучшее будущее для ваших потенциальных потомков? И разве не прав был Омар Хайям?

— Ладно уж про потомков, — вздохнул Боб, — тут уж не знаешь как свою-то единственную жизнь спокойно дожить. Ведь даже если человеку не нужны ни власть, ни роскошь, всё равно кто-нибудь или что-нибудь достанет. Никто не может чувствовать себя свободным, независимым и защищённым.

— Я думаю, — вступил в разговор молчавший до сих пор Алекс, — что порядочные люди могут в какой-то степени оказать сопротивление этому давлению, организовавшись в неформальную сеть взаимной бескорыстной поддержки. При этом, конечно, необходима строжайшая селекция, жёсткий отбор абсолютно честных и надёжных членов. Бескорыстную помощь, не сопровождаемую денежными потоками, отследить невозможно.

— Неплохая мысль, — одобрил Боб. — Хорошо бы продумать глубже и обсудить детали. Я — за.

— Ну, спасибо, хоть что-то светлое промелькнуло, — слегка улыбнулась Даша, — а то такую тоску нагнали.

— Пессимизм — неотъемлемая часть материализма, — прокомментировал Антон.

— То есть, пессимизм, по-твоему, это что-то негативное, ущербное, что ли, так выходит, — спросил Эндрю. — А вот оптимизм — это здоровое, деятельное, положительное начало, да?

— А разве не так? — удивился Антон. — Ты что, с этим не согласен?

— Ну, правильно, — с ехидством продолжал Эндрю, — меня, бедного, больного духом пессимиста только пожалеть остаётся. Как ещё может относиться полный энергии и жизненных сил оптимист к выискивающему во всём что-то грустное, трагичное, какую-то червоточинку, тёмную изнанку пессимисту? Только с чувством собственного превосходства, желанием поддержать, укрепить дух, обратить внимание на светлые, радостные стороны бытия.

Попробуйте-ка в разговоре со своими знакомыми назвать кого-нибудь пессимистом. Девять из десяти, ручаюсь, начнут спорить и оправдываться. Никому не хочется в пессимисты.

Но это мировосприятие большинства, толпы. Мыслители, неординарные личности, думают иначе. Знаете, как сказал однажды великий американский писатель Самюэл Клеменс, знаете такого? Нет? А Марк Твен вам известен? Ну, так это одно и то же лицо. Так вот его афоризм: «Нет более грустного зрелища, чем молодой пессимист. За исключением, пожалуй, старого оптимиста».

— Ага, — поддержал Боб, — у него есть ещё изречения на ту же тему: «В пятьдесят лет человек может быть ослом и при этом не быть оптимистом. Но невозможно в этом возрасте быть оптимистом и при этом не быть ослом».

— Да уж, конечно, — продолжал Эндрю, — легко быть оптимистом молодым, здоровым и сытым. Да только не от большого ума этот оптимизм. Потому что всех этих оптимистов ожидают старость, болезни и смерть, о которых они по-молодости и неразумию думать не хотят. Вот и оборачивается оптимизм глупостью, а пессимизм — реализмом.

И дело не только в этом. Давайте вместе подумаем, почему для тупой толпы оптимизм это позитив, знак плюс, а пессимизм — негатив, минус? Вопрос-то ведь несложный, для его анализа не надо иметь семи пядей во лбу.

Подумайте-ка, кто совершает преступления? Оптимисты. Они надеются на то, что не будут пойманы.

Кто учувствует в политической борьбе, рвётся к власти? Опять же оптимисты, оценивающие свои шансы как минимум не ниже, чем у их оппонентов.

Кто развязывает войны? Тот, кто собирается победить. Кто устраивает революции? Оптимисты, мечтающие изменить существующее положение вещей в свою пользу, захватить власть и удержать её.

Добавьте сюда все виды пропаганды. Пропаганда всегда оптимистична. Можете вы представить себе пессимистическую пропаганду? Цель пропаганды — воодушевить массы, заставить рабов работать ещё интенсивнее, убедить подданных, что наивысшая добродетель — самопожертвование, каждый должен стремиться принести себя в жертву отечеству, то есть, правящей элите. Вспомните, насколько эффективно работала пропаганда в Гитлеровской Германии, коммунистическом Советском Союзе, Китае, Вьетнаме, Камбодже, на Кубе. И скольких миллионов жизней она стоила.

В современных демократических государствах тоже ведётся пропаганда, но уже более тонко, изощрённо. Все средства массовой информации являются пропагандистскими. Так называемые «демократические» выборы в каждой стране — чистая пропаганда. Реклама — тоже разновидность пропаганды.

И всё это — ложь, цель которой — обмануть обывателя, отвлечь его внимание от действительно важных проблем, заставить его работать интенсивнее и довольствоваться малым, изменить его цели и ценности. И вся эта ложь — оптимистична.

Вот и религия, которая дарит людям надежду на посмертное существование души. Будете хорошо себя вести, подчиняться властям, страдать в этой жизни — тогда вас ждёт вечное блаженство после смерти. Какая оптимистичная перспектива!