Плесень

— Ты же понимаешь, Алекс, против самого Антона я ничего не имею. Человек он хороший, добрый. Зашоренный только. А как же прикажешь мне реагировать на его средневековое мракобесие? Молчать? Или поддакивать? Он нам скоро расскажет, что Земля плоская и на трёх китах держится.

— Не знаю. Психолог из меня никудышный. Просто жалко мне его иногда становится. Взгляд у него какой-то затравленный, когда ему возразить нечего.

— Ничего. Думаю, выдержит. И притрётся понемножку. Знаешь что, с девчонками нам крупно повезло. Удивительные они. Человечные, мягкие. Вот прирождённые психологи. Они его здорово поддерживают и в обиду не дадут. Ты заметил, как они на меня цыкают? А ведь крошки ещё совсем. Но с характером.

Да, не ожидал я такое чудо встретить в центральной Африке. Да и мужской состав на нашем посту подобрался нетривиальный. Не знаю, как ты, Алекс, а я себя вдруг счастливчиком почувствовал.

* * *

Ужин был не очень обильный, но довольно изысканный для изолированного от внешнего мира контрольного поста, затерянного в африканских дебрях. За несколько месяцев девочки научились делать чудеса из замороженных и консервированных продуктов. Даже Боб принял участие в конструировании необычного десерта, состоявшего из свежеиспечённого бисквита с трюфельной прослойкой и чашечки мороженого, залитого ликёром и украшенного размороженными ягодами.

— Ну, красавицы, о чём бы вы хотели сегодня услышать? — спросил Боб благостным голосом.

Девушки переглянулись.

— Ты нам про историю обещал рассказать, — начала Даша.

— Какая же история вас интересует: древняя, средневековая, новейшая? И какой страны? Или стран?

— Нам про Россию интересно, недавнюю. А то вот читаем в сети разные книги и статьи, один одно говорит, другой — совсем другое. И ничего не понять, как же оно на самом деле было?

В одной статье я прочитала о том, как хорошо люди жили в Советском Союзе, всё было бесплатно, и образование, и медицина, и государство обо всех заботилось. И Россия была великой державой, и никто её тронуть не смел, потому что армия была сильная. И те, кто разрушили Советский Союз были преступники.

А в другой книжке совсем другое — что жилось людям плохо, все были бедными, и свободы ни у кого не было, и книги многие были запрещены, а тех, кому такая жизнь не нравилась, в тюрьмы сажали и специальные лагеря. А как было на самом деле — можешь нам рассказать?

— Бедные дети, — Боб взглянул на Эндрю и покачал головой. — Как им трудно разбираться во всех этих выливаемых на их головы потоках лжи.

Я многое мог бы рассказать вам о том времени, но мне хочется, чтобы вы сами, своими мозгами думали и делали выводы из фактов, а не принимали на веру чужое мнение. Каждому необходимо критическое мышление, иначе всю жизнь кто-то будет обманывать вас и манипулировать вами.

Вот, представьте себе, две страны с разным уровнем жизни, разным политическим строем, разными языками, культурой, традициями. Можем ли мы, основываясь на результатах внешнего наблюдения решить для себя, в какой стране людям живётся лучше?

— А что значит — внешнее наблюдение? — спросила Ксения, — что именно мы наблюдаем?

— Это значит, что мы находимся снаружи, а не внутри этих стран. И можем наблюдать только за тем, что происходит на границах.

— Так если эти страны не воюют между собой, что происходит на границах? — удивилась Даша. — Пограничные войска стоят, таможенники экспорт-импорт контролируют. Что ещё-то?

— Что ещё? — хитро улыбнулся Боб. — Знаете такую пословицу: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше»?

— Поняла, — сказала Ксюша, — можно наблюдать потоки людей, переезжающих из одной страны в другую. Откуда люди бегут — там хуже, куда бегут — там лучше.

— Вот, умница, — похвалил Боб. — А теперь представьте себе, что из одной страны можно свободно выехать куда угодно, в любую страну мира. А другая страна своих жителей держит под замком и никуда не выпускает. Это нам о чём-нибудь говорит?

— И никто не пробует убежать? — Ксюша нахмурилась. — Нелегально границу перейти? Потому что, если уж совсем плохо, то хоть кто-нибудь убежать пытается, правда?

— Правда, — подтвердил Боб. — А теперь давайте говорить о конкретных странах, скажем, в период времени после Второй Мировой войны. Возьмём спокойные годы: пятидесятые — семидесятые. Соединённые Штаты Америки удерживают кого-нибудь из своих граждан насильно? Да никого не интересует кто куда едет. Есть деньги на билет — езжай куда хочешь, так? А в Советском Союзе — железный занавес и граница на замке. А в командировку за рубеж выпускают только проверенных деятелей культуры и науки, да и то, если в СССР родственники в заложниках остаются.

Вот ещё блестящий пример — граница между восточным и западным Берлином. Западный Берлин окружён бетонной стеной и прилегающей к ней простреливаемой зоной. Кто стену построил и кто в перебежчиков стреляет, Западная Германия или Восточная? А люди всё равно бегут, рискуя жизнью. Сотни человек были застрелены на этой полосе, и ни один из них с Запада на Восток перебежать не пытался. Все в обратном направлении.