Плесень

— А из Советского Союза кому-нибудь убежать удалось? — с надеждой спросила Ксюша.

— Были случаи, — ласково посмотрел на неё Боб. — Во-первых, убегали во время гастролей известные артисты, музыканты, спортсмены. Вам, наверное, их имена уже ничего не скажут, но всё-таки назову некоторых: солисты балета Михаил Барышников и Александр Годунов, чемпионы мира по фигурному катанию на коньках Белоусова и Протопопов, замечательный шахматист Виктор Корчной.

Одних деятелей культуры, слишком известных на Западе, вместо того, чтобы просто посадить в лагерь или уничтожить, выдворяли из СССР насильно, других выдавливали, создавая невыносимые условия жизни, третьи убегали сами. Так или иначе, многие блестящие таланты жили и творили за рубежом: нобелевские лауреаты Солженицын и Бродский, музыкант Ростропович и оперная певица Вишневская, писатели и поэты Александр Галич, Аркадий Белинков, Юз Алешковский, Саша Соколов, Сергей Довлатов, Георгий Владимов и многие другие.

Становились невозвращенцами и простые советские моряки, оказавшиеся за границей. Но самыми впечатляющими были побеги, связанные с нелегальным переходом границы, которая как известно, была на замке. Этим беглецам свобода была дороже жизни, потому что из-за жирной жратвы жизнью не рискуют.

С невероятными трудностями, с нечеловеческим напряжением всех сил кое-кому удавалось бежать. Единицам. Большинство погибли или были пойманы и отправлены в тюрьмы и лагеря.

Были попытки угнать самолёт и перелететь на свободу. Так погибла группа музыкантов «Семь Симеонов» — семь братьев вместе с матерью. Эти действовали отчаянно — стюардессу убили и сами живыми не сдались. Но иногда побеги были удачными.

Мне известны два случая, когда беглецам удалось на надувной лодочке Чёрное море переплыть. Одного звали Марат, татарин по национальности. Жил в США, к концу жизни оглох совсем. Второй — скульптор Соханевич. Тот вообще на надувном матрасике Чёрное море пересёк из Крыма в Турцию, чудом жив остался. В Нью Йорке жил.

И ещё об одном беглеце слышал и читал. Звали его Юрий Ветохин. Он был пловец-марафонец. Несколько раз пытался вплавь удрать и всё неудачно. Арестован был. Год в тюрьме и ещё восемь лет в самом страшном в те годы в СССР психиатрическом концлагере в Днепропетровске. Пытали его там врачи медицинскими препаратами — непонятно, как выжил.

А потом всё-таки прыгнул ночью с теплохода в Тихом океане и двадцать часов плыл без еды и воды, среди акул, пока на островок не выбрался. Он потом книгу написал. «Склонен к побегу» называется. Эту книгу я бы рекомендовал всем прочитать, да только почему-то в сети её не нашёл.

— У меня она есть, — вставил Эндрю. — От деда осталась. Дам вам скачать.

— Вот это здорово, — обрадовался Боб, — и мне тоже дай. А вот вам короткое стихотворение на эту тему, в те времена написанное неизвестным поэтом в стиле японской хайку:

   Куда из рая прёшь?   Пошёл на место, сука!

   Блаженствую опять.

— Спасибо тебе, — тихо сказала Даша, глядя Бобу в глаза, — теперь так всё просто и понятно стало. А как же люди могут всё это отрицать, если всё так очевидно?

— Кто как, — с грустью в голосе ответил Боб, — кто по-глупости да с промытыми мозгами, а кто-то нагло лжёт, преследуя какие-то политические или корыстные цели.

— И с теми, и с другими, я думаю, всё ясно, — сказал Эндрю, — но есть ещё и третья категория — это те, для кого нет большой разницы между истиной и ложью. И таких очень, очень много. Эти духовные лентяи даже гордятся тем, что допускают плюрализм мнений.

Каждый, мол, имеет право думать так, как ему нравится. У каждого есть право на своё мнение, и ничего страшного нет в том, что у разных людей мнения не совпадают. И те, и другие в чём-то правы, давайте будем взаимно вежливы и жить дружно.

— Да, тут я с тобой полностью согласен, — кивнул Боб, — меня эти плюралисты-миротворцы тоже раздражают.

Сами подумайте, ведь если у человека сформировалось определённое мнение по какому-либо вопросу, то ему свойственно это мнение отстаивать. И чем сильнее уверенность в своей правоте, в истинности своего мнения, чем больше интеллектуальной энергии было затрачено на его формирование, чем больше независимых объективных фактов это мнение подтверждают, тем сильнее естественное стремление отстаивать своё мнение.

При этом рационально мыслящий человек прислушивается к мнению своего оппонента, сопоставляет его аргументы со своими, оценивает степень правдоподобности приводимых оппонентом фактов, корректирует складывающуюся картину обсуждаемого явления.

И если аргументация оппонента достаточно сильна, а приводимые им факты объективны и неопровержимы, перед мыслящим человеком встаёт вопрос: не пора ли произвести ревизию своего мнения? Может быть, под давлением логики и фактов, придётся изменить свою точку зрения? И это вполне естественно, для этого, собственно, спор и затевался — для того, чтобы приблизиться к истине.