По следам Адама

К тому времени группа разрослась, и я уже командовал и обучал тридцать пять человек. Провезти через пол-Швеции тридцать пять переодетых в гражданское полицейских не представлялось возможным. Я решил рискнуть в расчете на то, что мало кто в нейтральной стране увидит различие между голубоватой формой норвежских полицейских и мундирами союзных войск цвета хаки с норвежским флагом на рукаве. И я оказался совершенно прав. Никто даже головы не повернул, когда наша группа промаршировала по улицам Стокгольма по направлению к Центральному вокзалу и погрузилась в специально забронированный вагон.

На севере Швеции нас, соблюдая строжайшую секретность, расквартировали в летном тренировочном лагере Каллакс, неподалеку от границы с Финляндией. Шведские летчики, наверное, были немало удивлены, когда поутру обнаружили вдоль взлетной полосы длинный ряд эскимосских иглу. К тому времени я уже начал обучать своих солдат технике выживания в условиях дикой природы, и у меня имелись все основания не очень-то доверять нашему снаряжению.

Рорхольт несколько задерживался, и мы посвятили образовавшееся свободное время тренировкам, отработке прыжков с парашютом и физической подготовке. Чтобы поддерживать дисциплину в группе, я своей волей произвел самых толковых ребят в сержанты, а некоторых — в капралы.

Наконец прибыл Рорхольт и привез оборудование. Бальхен разрешил нам, прежде чем посылать людей на настоящее задание, совершить несколько тренировочных прыжков с его «Дакот». Потом Бальхен лично доставил меня в Киркенес, где я тут же попал в объятия того самого русского офицера, который четыре месяца назад отправил меня в Лондон.

— Добро пожаловать, лейтенант Хейердал, — с широкой улыбкой сказал он. — Теперь ваши бумаги в полном порядке.

Он только что получил подтверждение из Москвы.

У развалин Киркенеса расположилось небольшое, но отлично подготовленное подразделение связистов. Мы наладили прекрасное снабжение: американское полярное обмундирование, английское и советское оружие и отличные шведские продукты. Надо мной не было ни одного прямого начальника. Полковник Даль и командование норвежскими войсками в Финляндии по-прежнему располагались в районе Киркенеса по соседству с советским штабом, но норвежские горные стрелки зашли глубоко в нейтральную зону после того, как Красная Армия приостановила свое наступление, выйдя на берег широкого фьорда Варангер, естественной границы между Норвегией и СССР. Мы с Рорхольтом договорились, что я буду продолжать командовать людьми, а он займется материальной частью и вопросами координации. В итоге, получив разрешение от шведского командования, он остался в тренировочном лагере в Швеции, где нам отвели одну из казарм. Этой казарме предстояло стать головной базой всех наших дальнейших операций.

Высадившись на норвежской территории, я организовал лагерь ускоренной подготовки для финских добровольцев и одновременно, по заданию Рорхольта, создал цепочку маленьких радиостанций слежения. Однажды Рорхольт получил сообщение от одной из этих станций, что со стороны Нарвика навстречу наступающим норвежским войскам выдвинулась группа норвежских нацистов. Если они обнаружат, сколь малочисленны на самом деле наши силы на этом участке, немцы могут предпринять еще одну атаку в северном направлении, и тогда они сотрут наших с лица земли прежде, чем русские успеют прийти к нам на помощь через заминированную нейтральную полосу.

С благословения русского командования и полковника Даля, я снова отправился за линию фронта. Как раз вовремя под рукой оказался одинокий волк, прапорщик «Петерсен», и вместе с лейтенантом Стабелем, успевшим к тому времени переодеться в норвежскую форму, он присоединился к моей маленькой группе. Снег еще сковывал горные перевалы, и чтобы в третий раз не пробираться через минные поля нейтральной полосы, мы взяли две рыбацкие лодки и отправились морем.

В Батсфьорде мы высадили патруль, который должен был предупредить нас в случае возможного появления вражеских разведчиков. Ни одно судно антигитлеровской коалиции не заходило в эти кишащие минами воды. Здесь по-прежнему курсировали немецкие субмарины. Каждый час я выходил на связь со второй нашей лодкой — она кралась за нами следом вне пределов прямой видимости. Перед отплытием мы договорились встретиться в Хопсейдете, но на подходе к нему у меня появилось дурное предчувствие, будто мы сами идем врагу прямо в руки, и я послал Стабелю, старшему на второй лодке, зашифрованное указание продолжать движение мимо Нордкина и далее в устье длинного фьорда Порсангер. Со стороны этот шаг казался чистым безумием — на западном берегу фьорда располагались немецкие позиции. В том-то и заключался мой расчет — им и в голову не могло прийти, что мы войдем во фьорд прямо у них под носом.