По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

вытекающее из постановки проб­лемы психологии познания как проблемы построения образа мира, — это положение об (А.Н Леонтьев). Образ мира так же амодален, неразложим на слуховую, зрительную, тактильную и дру­гие сенсорные модальности, как и объективный мир, изоб­раженный в этом образе. Если взглянуть на традиционную психологию познания как бы со стороны, то непредвзя­тому наблюдателю откроется следующая картина: иссле­дователи разных направлений заняты решением вопросов о том, информации воспринимается за опреде­ленный интервал времени,

записыва­ется, кодируется информация, информация зависит от сенсорной модальности и т.п.; при этом проявляя уди­вительное безразличие к тому, познается субъектом в мире и познается. Не похожа ли эта картина на попытку понять содержание и цель разговора без знания языка, подсчитывая, сколько звуков издается говорящим в минуту и фиксируя, каким ухом повернут слушатель к говорящему человеку? Ни на мгновение не умаляя необхо­димости решения трех первых вопросов, которыми пре­имущественно занята когнитивная психология, мы хотим лишь подчеркнуть, что они должны занять подчиненное положение к вопросам о том, и познается субъектом в мире. Неудачи когнитивной психологии па­мяти при попытках прописать акустическую или артикуля­ционную форму кодирования только за кратковременной памятью, а семантическую форму кодирования — за дол­говременной памятью представляют собой своеобразное подтверждение положения об амодальном характере об­раза мира, о том, что в психологии познания нужно «...ис­ходить не из сравнительной анатомии и физиологии, а из в ее отношении к физиологии органов чувств» 1983, с.259). Знаменательно, что в этом пункте новый подход к психологии познания пересекает­ся с биологическими исследованиями, занятыми изуче­нием механизмов органического субстрата памяти. На смену физиологии памяти, замыкающей исследования памяти внутри изолированного организма, приходит эво­люционная биология памяти, разрабатывающая представ­ления об адаптивной функции памяти в филогенезе и онтогенезе. Эти идеи звучат в монографии Е.Н.Соколова «Нейронные механизмы памяти и обучения» (1981), вы­деляющего в качестве перспективы изучения биологичес­ких механизмов памяти этологический подход к памяти, который в сочетании с анализом реакций отдельных ней­ронов приведет к единому нейроэтологическому методу.

В биологии также появляются гипотезы, выдвигающие представление о единой биологической системе памяти вместо разрозненных электрических, синаптических и молекулярных механизмов памяти. «Возможность существо­вания кода памяти, сходного с генетическим кодом, по­родила умозрительные теории, из которых самые смелые даже постулируют в своей основе память для всего живого. Несомненно, кодирование информации, перехо­дящей из поколения к поколению, доказано, и видовая память уже не является гипотезой. Тоже самое можно ска­зать о системе памяти защитных [иммунных. —

меха­низмов... Разве не может быть, что мозговые механизмы индивидуальной памяти, длительные реакции "иммуно­логической памяти" и генетическая память вида — это лишь разные аспекты одного и того же биологического закона?» 1983, с.146—147). Если и в биологии, и в психологии будут раскрыты общие детерминанты памяти в объективном амодальном мире, если изучать память как ориентировку к изменениям мира во времени, если в обеих науках перейти к экологическому изучению памяти, вы­являя характерную для разных видов детерминацию памяти физическим, биологическим и социальным временем, то на вопрос о существовании единых биологических меха­низмов памяти, которые выступают как реализаторы Об­раза мира, по-видимому, будет дан положительный ответ.

Всякая наличная стимуляция вписывается в амодалъный Образ мира как некоторое целое и, лишь будучи включена в Образ мира, обеспечивает ориентировку поведения субъекта в предметной действительности.Смирнов,

Величковский,Петухов,