По ту сторону занавеса

– Раздобыли?! – вскричал обычно такой спокойный и уравновешенный китайский детектив.

Вместо ответа журналист вынул небольшую книжечку в фиолетовом переплете и победно потряс ею.

– И это тот самый подарочек, о котором я имел случай упомянуть, – закончил он, передавая книгу Чарли.

– Посмотрим, что она нам даст. А я, мистер Ранкин, как был, так и остаюсь вашим вечным должником, все глубже погружаясь в пучину долга. Чем я могу вас отблагодарить?

– Даст она нам что-нибудь или нет – не знаю, – признался честный репортер. – Я, если говорить начистоту, ничего особенного в ней не нашел. Но то я! А вы прочтете – наверняка обнаружите что-нибудь интересное.

Не слушая журналиста, детектив с ходу принялся листать книжку и, перебив собеседника, воскликнул:

– Ну как же вы не заметили? Уже в самом начале поражает одна весьма любопытная вещь.

– Да вы даже до первой страницы не добрались! – рассмеялся Билл Ранкин.

– Правильно, но я прочел посвящение. Очень нетипичное для нашего сухого и невозмутимого героя. «Тому, кто помнит и понимает». Значит, и этому сухарю не чужды простые человеческие чувства?

– Романтические чувства! – подхватил журналист.

– Единственное посвящение, ни в одной другой книге полковника нет ничего подобного.

– Видел я это посвящение, – сказал Ранкин, – да не придал ему значения. Возможно, любовь, пережитая в молодости и оставившая след на всю жизнь? «Помнит»… Наверняка, это посвящено женщине. Возможно, было время, когда он горячо любил ее и надеется, что она тоже помнит, как он, уезжая в свои страшные, безумные экспедиции, прощаясь у калитки, горячо целовал ее под кустом цветущей сирени. Во время последней войны, – продолжал репортер, – знал я одного летчика. Камень, не человек! Можно сказать, питался одними гвоздями. И что же? Выяснилось, что в глубине души он был нежен и сентиментален, и в самолете не расставался с засушенным букетиком вереска.

– Да, все может быть, – поддакивал Чарли, думая о своем.

Ранкин встал.

– Мне пора. Надеюсь, мой драгоценный шеф извелся в ожидании меня. Любит меня, паршивец, хотя грозится вышвырнуть с работы за то, что я до сих пор не раскрыл тайны смерти сэра Фредерика.

– Не один он такой, – пробормотал китаец. Репортер тут же вцепился в детектива:

– Неужели у вас нет сердца, Чарли? Неужели вы не можете дать мне какой-нибудь, хоть самый малюсенький кусочек информации для моих оголодавших читателей?

– Уверяю вас, я все еще не имею права даже намекнуть на что-нибудь, ведь идет следствие, а утечка информации чревата.

– Да сейчас самое время хотя бы на момент заглянуть за ваш проклятый занавес! – разозлился Ранкин. – Я так стараюсь!

– Не имею права, – покачал головой Чарли. – Такое трудное дело! Если бы я был в Пешаваре… Но я в Сан-Франциско, да еще через пятнадцать лет после случившегося. Разумеется, я могу кое о чем догадываться, но домыслы – не лучшее из занятий, они могут завести в сторону от истины, и потом приходится долго блуждать по ложным следам.

– И все-таки вы о чем-то догадываетесь, – сказал Ранкин. – Ладно, перестану канючить и удаляюсь, пожелав вам бодрости и удачи. И когда вы одержите победу – не сомневаюсь, одержите, Чарли, и нечего строить такие мины! – обещайте, что я первым узнаю об этом и сразу окажусь рядом, да еще буду иметь возможность прямого общения с редакцией по телефону.

– Будем надеяться, что ваше благое пожелание осуществится, – сердечно попрощался с репортером Чарли.

Ранкин вышел, оставив Чарли с книгой. Детектив устроился у камина и погрузился в чтение. Пользы от этого могло быть больше, чем от разговора с миссис Таппер-Брок.

Приблизительно в это же время Барри Кирк легко взбежал по лестнице роскошного особняка своей бабки на улице Пасифик Хайта. Пожилая дама приняла его в гостиной.

– Привет! – насмешливо встретила миссис Кирк внука. – Как это могло случиться, что ты встал в такую рань? Более того, если меня не подводят глаза, а они, увы, уже не такие острые, как в молодости, ты в полном порядке? Невероятно! Свеженький, как огурчик.

– Что поделаешь, обязанности детектива, – рассмеялся Барри.

– Браво! А я чем могу тебе помочь? Меня совсем отстранили от этого дела, что мне вовсе не нравится.

– Бабуля, не обольщайся, – возразил внук. – Остаться в стороне от него тебе не удастся. А сейчас я пришел к тебе в такую несусветную рань не за мудрым советом, хотя очень ценю их, да и не один я пользуюсь советами мудрейшей женщины Сан-Франциско. Я ищу миссис Таппер-Брок. Где она?

– Наверху. Чего ты от нее хочешь?

– Я хочу забрать ее на прогулку. Мы поедем к мисс Морроу.

– О, значит эта молодая дама продолжает задавать вопросы? И насколько мне известно, до сих пор не может похвастаться результатами.

– Что поделаешь. Для получения результатов требуется много времени.

– Не сомневаюсь, ей очень много его потребуется. Когда женщина берется за дела, которые стоило бы предоставить мужчинам…

– Бабуля, зачем же вы так обижаете собственный пол? А я вот думаю, очень хорошо со стороны мисс Морроу, что она занимается именно такой работой. Вот только не мешало бы ей немного помочь.