Почему Россия отстала? Исторические события, повлиявшие на судьбу страны

С XV в. новгородская торговля стала испытывать новые трудности. Появилась конкуренция со стороны шведов. Немецкие товары вместо Новгорода стали прямо направляться в Або (Турку), являвшийся тогда самым большим городом финских земель, и Выборг, получивший от шведского короля в 1527 г. монополию на торговлю в Южной Финляндии. В итоге новгородская контора начала пустеть, число посещающих ее купцов – уменьшаться, а доходы, поддерживавшие ее существование, – сокращаться{971}.

Таким образом, получается, что ограниченные возможности русской торговли со странами Запада серьезно тормозили развитие коммерческой деятельности. Масштабы операций были несопоставимы с теми, которые осуществлялись в Италии, Германии, Фландрии. Русь испытывала нехватку золота и серебра. В Западной Европе XII–XIII вв. существовали десятки, если не сотни мастерских по чеканке монеты – в Италии, Германии, Франции, Англии, Нидерландах, Испании, Венгрии{972}. Но на Руси только в конце XIV столетия Дмитрий Донской стал перечеканивать татарскую деньгу. Попытки Ивана III найти серебро в районе Печоры{973}

к серьезным успехам не привели.

Дефицит денег, соответственно, сказывался на общей организации жизни. Те процессы, которые на Западе постепенно монетизировались, у нас вынужденно шли совершенно иным путем. Таким образом, проблема нашей отсталости на начальном этапе развития демистифицируется. Не нужно прибегать к ссылкам на рабство, якобы укоренившееся в русском менталитете с монгольских времен. Не нужно искать объяснения в загадочной русской культуре. Причины отсталости были совершенно конкретны. В то время как разные города и регионы в западной и южной частях Европы имели возможность совершить коммерческую революцию и ускорить развитие, города и регионы Руси не могли сдвинуться с места, пребывая в своем традиционном состоянии из-за отсутствия импульсов к этому развитию. На европейском «общем рынке» не имелось ни широкого спроса на наши товары (кроме продукции традиционной специализации), ни венчурного капитала, способного организовать производство на Руси по итальянским или немецким образцам. Как отмечалось в предисловии к этой книге, загадкой всегда является не отсталость, а внезапный успех. В этой главе были показаны причины успеха целого ряда европейских городов и продемонстрировано, что по объективным основаниям эти факторы развития не могли сработать на Руси.

Впрочем, не следует думать, будто русские земли находились в наихудшем положении среди всех европейских земель. Разные регионы периферии были похожи друг на друга тем, что обычно могли экспортировать лишь один-два вида сырьевых товаров и мало на этом зарабатывали. Скажем, соседние с Новгородом и Псковом города Выборг и Або (на финских землях) вывозили на Запад лишь кожи, масло{974} и в XVII в. смолу для строительства голландских кораблей{975}

. Балтийские Рига, Дерпт и Ревель в основном лишь посредничали в торговле с русскими городами. Численность их населения оставалась небольшой по меркам позднего Средневековья – менее 10 000 человек. Другие города Балтии были совсем крохотными{976}.

В своем «круге» русские земли даже имели порой преимущества. Скажем, Берген, из которого ганзейцы вывозили вяленую рыбу, оказался во многом похож на Новгород, экспортирующий мех. Благодаря торговле в Средние века он был, по-видимому, крупнейшим городом Скандинавии. Однако, в отличие от русского города, имевшего альтернативные варианты закупки хлеба, норвежский полностью зависел от поставок Ганзы. Зерновая блокада, осуществленная в 1284–1285 гг., вынудила Берген пойти на столь льготные для Ганзы условия торговли, каких она не имела ни в одном другом месте. Норвежский «бизнес» часто состоял в том, чтобы брать муку в кредит у ганзейцев, а затем менять ее на рыбу у финнов без денег. Даже значительная часть доходов архиепископства в Трондхейме поступала рыбой, которую потом требовалось «монетизировать» в Бергене. Вообще, степень монетизации экономики в Норвегии XIII–XIV вв. была столь низкой, что цену земли выражали по большей части не в серебре, а в товарах (например, овцах). Профессиональными купцами были преимущественно иностранцы – сначала, естественно, немцы из ганзейских городов, а затем еще англичане, шотландцы и с XV в. голландцы, тогда как в Новгороде и Пскове имелось все же немало своих богатых семей{977}.