Почти на нуле. Как преодолеть последствия эмоционального пренебрежения родителей и дать своему внутреннему ребенку то, что недополучили

Саймон – ребенок состоятельных родителей. Он вырос в огромном доме с целым рядом земельных угодий, преимущественно лесных. Родители часто путешествовали, оставляя сына и младшую дочь дома с няней. Сестра Саймона была инвалидом и нуждалась в постоянном уходе. Когда родители возвращались из поездок, они направляли свои воспитательные усилия в основном на дочь, а Саймона предоставляли самому себе. Вспоминая главу 2, вы можете определить, что родители Саймона лучше всего вписались бы в комбинацию двух типов воспитания: Родителя больного ребенка и Дозволяющего Родителя.

Родители Саймона были по-настоящему патологически отключены от него. Он был свободен, не имел ограничений и правил. Ребенком он подолгу бродил в лесах. В подростковом возрасте употреблял много алкоголя и наркотиков. Когда Саймона задержали за вождение автомобиля в нетрезвом виде, его отец проявил некоторую озабоченность жизнью сына, но ненадолго.

Саймон поделился воспоминаниями о том, как, будучи подростком, проводил время среди деревьев за домом, испытывал беспокойство и не хотел идти домой, потому что дома его никто не ждал и ничего не ждало. Он мог даже курить траву, откладывая свое возвращение до поздних сумерек, желая оттянуть неприятные чувства, которые переживал каждый раз, открывая входную дверь, как можно дальше. У него была сильная и непонятная ему самому злость на родителей, смешанная с непреодолимым чувством одиночества и отчаянным желанием завести девушку, чтобы заполнить сплошную пустоту, чем, по сути, являлась его жизнь.

После того как Саймон получил немного внимания и заботы отца благодаря аресту за вождение в нетрезвом виде, он вошел в колею, окончил колледж и получил степень по экономике. Он переехал в Лос-Анджелес и работал несколько лет на одну крупную компанию. Саймон оказался очень успешным и сделал состояние. У него завязались отношения с женщиной, которые протекали хорошо, пока она не захотела выйти замуж. В этот момент наш герой почувствовал себя пустым, бесчувственным и уставшим от Лос-Анджелеса. Саймон внезапно разорвал отношения, уволился с работы и переехал в Бостон. В Бостоне он легко устроился на новую работу, ибо был хорошо образованным, востребованным и способным просить высокую заработную плату.

Как только он наладил новую жизнь, вскоре заметил возвращение того старого чувства беспокойства. Что-то было неправильно: он все еще не ощущал себя счастливым. И Саймон начал прыгать с парашютом и участвовать в гонках на «Порше». Он пытался побороть свою пустоту экстремальными видами спорта. Выброс адреналина при каждом прыжке с самолета творил чудеса, но лишь на короткое время. По дороге домой прежние чувства снова подкрадывались – бесчувственное оцепенение, опустошенность, и он начинал жалеть, что его парашют раскрылся. Он представлял себя мертвым и то, каким бы облегчением это было. По сути, эти мысли изводили его, то появляясь, то исчезая, целые годы.

Саймон хотел умереть не потому, что чувствовал слишком много, а потому, что не чувствовал ничего. Он не был способен выстраивать отношения, так как был пуст, не в силах отдавать или

принимать. Он объехал мир в беспокойном поиске смысла, бросал места работы, дома, автомобили и людей, когда они не приносили желаемого. Он хотел того, что другие, казалось, находят легко, но ему ощущалось недостижимым, – связи с другим человеком.

В процессе терапии мы с Саймоном сосредоточились на чувствах. Когда он рассказывал истории из своей жизни, я часто перебивала его и спрашивала: «И что вы чувствовали в этот момент?» или «Что вы чувствуете сейчас, рассказывая это?». Поначалу Саймона раздражали мои вопросы. Он воспринимал их как прерывания, ненужные отклонения, уводящие в неверном направлении, прочь от смысла, который он выделял в повествовании.

Однако постепенно, после почти двух лет терапии сознание Саймона стало открываться миру эмоций. Стараясь отвечать на мои прерывающие вопросы, он потихоньку начал направлять внимание внутрь себя, фокусироваться на внутреннем ощущении и называть свои чувства. Примечательно, что по мере развития Саймона как чувственной личности он начал испытывать сексуальные проблемы с женщиной, с которой встречался на тот момент. Поскольку он научился связываться со своей девушкой эмоционально, Саймон стал менее способным заниматься с ней сексом. Его сексуальное бессилие превратилось для него в источник серьезных страданий. Вторая часть терапии заключалась в помощи Саймону осознать, что его буквально вырастили одиноким волком. Что он настолько тщательно отрезал свою эмоциональную часть во взаимоотношениях, что только мысль о смешении эмоциональной близости и сексуальной связи пугала его и вселяла ужас. Большинство из нас знают, что секс ради секса – легко. Но секс в помощь эмоциональной близости? Звучит странно. Когда секс для Саймона обрел смысл и чувства, он оказался выше его сил. Его тело справилось с этим вместо него, отняв способность заниматься сексом.