Под сенью клинка

- Я прошу тебя передать ему мои извинения и просьбу вернуться, - прижать руку к груди и поклониться. Ниже. Ещё ниже. Но с достоинством.

- Я передам, - нежная кисть руки - самой совершенной формы. - Только ты ведь сам знаешь ответы на все вопросы, не так ли?

В горле снова пересохло - не помогли никакие заклинания и амулеты.

- Да.

- Правь, - пожала плечами дива, - я передам. И даже попрошу за тебя, хочешь?

Длинные ресницы, манящий изгиб бровей, лёгкий румянец на скулах... Он устоит.

- Нет, но попроси. Буду благодарен.

Отвести взгляд. Ещё раз поклониться. Развернуться. Стены, ковёр - смутные пятна. Красные? Или синие? Какая разница... Дойти до двери. Угольные глаза и агатовые волосы. Не оборачиваться.

- Он не спускал с цепи единорога, владыка. Он виноват лишь в том, что отошёл тогда чуть дальше, чем следовало.

Не оборачиваться. И не добавлять - "госпожа". Он ещё владыка.

- Я знаю.

- И сделал всё, чтобы эту ошибку исправить.

- Да.

- У девочки не будет магических способностей, но, поверь, это не так страшно, как может показаться через несколько дюжин лет.

- Да.

Не оборачиваться. Открыть дверь. "Он отошёл тогда чуть дальше, чем следовало". Насколько далеко он ушёл теперь?

Через две улицы Дерек спешился, набрал в горсти снега и долго тёр им лицо. Не помогло. Погнал лошадь к купальне на реке, окунулся в ледяную воду. Так лучше. Не он устоял - она не захотела. И он сам знает ответы на все вопросы - Талина никогда не согласится, чтобы меч вернулся. Она жила слишком близко к нижним.

- Скажи, - Дерек завернул к Хельму по возвращении в замок - пить в одиночестве сил не было, смотреть в глаза Талине - тем более, - ведь у вас с Бородой не мутится разум при виде Роксаны?

Тайный задумался, разливая по кубкам подогретое с южными приправами арденийское.

- Нет, - медленно ответил он, - после того как ты завоевал власть - нет. Впрочем, я чаще читаю её донесения, чем разговариваю с ней.

Покрутил кубок в руках и добавил:

- Ты хочешь сказать, что она влияет на людей избирательно? Вполне вероятно, иначе б не могла ходить по улицам. Да нам-то что?

- Сделай одолжение, - фраза звучала достаточно спокойно, - если ты с ним свяжешься - передай ему мою нижайшую просьбу: пусть он уговорит её не влиять на меня. Подозреваю, что мне с ней ещё придётся разговаривать.

- Владыка, - искренне изумился Хельм, - а не проще ли тебе попросить об этом саму Роксану? Перед следующим разговором, если он состоится?

Когда советник Дагор не хотел говорить о чём-либо, он был склонен к прямолинейным решениям.

Временно исполняющим обязанности казначея оставили первого заместителя господина Ханта - парень был исключительно честный, честнее Дагора, если такое вообще возможно. Честный, преданный, исполнительный и - без размаха. Как и все заместители Ильма. Он не воровал, отчёты его отличались простотой и дотошностью, но - прибылей казна почти не видела. Господин Хант всегда балансировал на грани закона, умудряясь делать деньги из чего угодно - полученных им барышей с избытком хватало и государству и "Тропинке". Его заместитель не урвал для себя ни одной медяшки, но... лучше бы воровал, думал иногда Дерек. Он пересмотрел несколько дюжин претендентов на его место - и вынужден был признать, что эти будут только красть, а пользы принесут ещё меньше. "Тропинка" же, несмотря на отсутствие господина Ханта в столице, по-прежнему процветала.

Через полгода после отъезда Ильма Дерек вызвал к себе тайного советника.

- Возьмёшь на себя обязанности казначея. Ты столько следил за Хантом, что наверняка усвоил, как он вёл дела. Формально нынешний третий советник останется на месте, фактически же - управлять казной будешь ты.

- Хорошо, - поморщился Хельм, - взятки пойдут в казну отдельным пунктом.

Формально господин Хант взяток не брал - но благодарности в форме выгодных заказов получал часто. Дерек бы и не возражал, чтобы теперь эти благодарности поступали торговому дому Ульрики, но Дагор считал иначе.

Время шло - Талина успокоилась, сосредоточившись на очередных подземных этажах и третьем сыне, Дерек же занялся границами - восточные князья то и дело выражали недовольство, требуя всё больших и больших привилегий. Все решения были приняты - и как бы ни повёл себя господин Хант, владыка знал, что ему делать.