Подарок из страны специй

Когда первый раз Катя с Дементием устроили прием и пригласили гостей, повар вынес блюда в праздничном белом кителе со множеством знаков отличия и обилием никому не известных медалей. Вынес гордо, торжественно, как в оперетте. Катя даже залюбовалась, настолько он красиво и неожиданно выглядел – очень благообразно и достойно. За пару месяцев научился немного говорить по-русски. Занимался по утрам какой-то странной танцевальной гимнастикой с громкими, шипящими, тяжелыми вдохами-ахами-выдохами. Ел руками из железной, почти собачьей миски, сидя на полу. Рассказывал, что в походах наиболее частой едой был банан, который острым гуркхским ножом надрезали вдоль, снимали кожуру с одной половины, другая получалась как бы подносиком, делали надрез, хорошенько заливали сверху лимонным соком и от души сыпали красным перцем. Говорил, что это универсальная еда. Жена его была совершенно незаметной, толком не показывалась, а все сидела у окошка их комнатки и смотрела то во двор, то себе на колени. Скорее всего, что-то шила или вышивала. Но готовила мужу именно она, дома у плиты он не стоял. Дети вроде у них имелись, но или остались на родине, или разъехались по свету – Кате было неизвестно.

Вот такой гуркх на пенсии достался Кате с Дементием. Было ему уже лет пятьдесят: к этому возрасту он подсох, заморщинился, а волосы его посыпали солью с перцем. Он бесшумно ходил тенью в своих мягких войлочных тапках тридцать пятого размера, эдакий старик-подросток. Но был жилистым, сильным и, когда они были на рынке, с легкостью ворочал большие упаковки с водой. Ставил упаковку на голову, а пакеты с овощами-фруктами брал в руки, мальчишек-кули и близко не подпускал для помощи: «Украдут что-нибудь, я знаю». Другое дело водитель, Стенли, тот всегда на рынке брал одного из таких кули в помощь – мальчонку-носильщика, который повсюду сопровождал их, складывал продукты в большую коробку на голове и провожал до дому. За копейки. Сам-то водитель сумки не носил, считал это ниже своего достоинства, не по касте. Тут вообще очень чувствовалась кастовость, четко закрепленное за каждым место в иерархии или, если уж совсем грубо, в пищевой цепочке. Так что сумки носить – не барское дело, не водительское.

Письмо от Лидки в Индию:

«Миленькие мои!

Шлю вам приветики и, как говорится, самые лучшие пожелания!

1. Будьте здоровы!

2. Пишите нам еще чаще, так как мы по вам очень скучаем. У нас у всех большая радость, когда Демочка говорит, а еще больше, когда он себя показывает в телевизоре! Сбегается весь дом, и сразу звонят все родные и знакомые, не давая посмотреть сюжет! Вот как вас все любят!

Демочка, Куте я все уже много раз писала, но должна честно сознаться, что без тебя у нас очень скучно! Никто мне не поет песен “Кудрявая, что ж ты не рада” или про Ленинские горы! Скорей бы прошли эти холодные осенние и зимние дни, и вы бы приехали к нам насовсем, а не просто в отпуск.

Принц просил вам передать поклон, заходил тут недавно – и смех и грех! Вставил себе золотой зуб и все время щерится, надо не надо. Постоянно держит пасть нараспашку. Спрашиваю, зачем вставил золотой, у тебя ж нормальный протез был? Говорит, для амбьянсу, этот зуб несет культурную нагрузку и прибавляет, видите ли, ему уверенности! В чем, стесняюсь спросить? В его-то годы! В общем, приедете, он вас им точно ослепит!

От Боньки тоже большой привет, он хороший пес, слушается, но тоже очень скучает. Зубы у него пока все свои.

Я вас крепко-крепко целую, будьте здоровы!

Ваша кудрявая Лидка».

Бетель