Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Внушитель помыслов прекрасных и высоких,О ты, чей дивный дар пленяет ум и вкус,Наперсник сча́стливый не баснословных муз,Но истины святой и тайн ее глубоких!К тебе я наконец в сомненьи прихожу.Давно я с грустию на жребий наш гляжу,—Но сил недостает решительным ответомВсю правду высказать перед неправым светом.В младенческие дни, когда ни взор, ни слухЗа тесный наш предел с заботой не стремятся,Когда нам резвые забавы только снятсяИ пламени страстей не знает кроткий дух,Зачем уроками возвышенных деянийС душой роднить толпу чарующих мечтаний?

Смотри на юношу, как жадно ловит онДвиженье, взгляд иль звук, где чувство промелькнуло!Счастливец молодой, он видит милый сон:Еще его надежд ничто не обмануло.Душа напоена и тем, что свято есть,Что за предел земной все мысли увлекает,И тем, что изрекла в законах вечных честь,И тем, что нежный вкус, что строгий ум питает;Свобода, слава, долг на поприще зовут;И выбран жизни путь: пришла пора желаний;Там дружба и любовь в объятия нас ждутС богатством пылких чувств, сих милых нам стяжаний.Мечты прелестные, чистейший огнь души,Не исходите вы из стен, где освящали

Утехи кроткие и кроткие печали!Останьтеся навек в неведомой тиши!На жизненном пиру, в веселых сонмах света,Не ждите вы себе ни места, ни привета!Бездушные рабы смешных уму забавНе знают нужды в вас: они свой сан презрелиИ, посмеянием всё лучшее поправ,Идут своим путем без мыслей и без цели.Какое чувство там удастся разделить,Где встретится с тобой иль шут, или невежда,Где жребий твой решит поклон или одеждаИ где позволено лишь глупость говорить?Отрадно ли душе, желаньем увлеченнойВозвышенной любви и милых сердцу уз,

Любовию сгорать к красавице надменной,Для коей твой наряд есть разум твой и вкус?Я с горем оценил сей пышный цвет природы,Сих похитительниц веселья, сна, свободы,Их сладость голоса, искусство ног и рук;Наружностью одной глаза они пленяют:Так вазы чистые пред зеркалом сияют,—Но загляни, что в них: огарок иль паук.Один несчастный был: он, гладом изнуренный,В ужасной нищете добыча мрачных дум,Не призренный никем и дружбою забвенный,Судьбы не победил и свой утратил ум.Но в памяти его осталося желаньеОт глада лютого себя предохранять:

Он камни счел за хлеб и стал их сберегать;И с благодарностью он брал их в подаянье,Когда без умысла игривою толпойС сим даром вкруг него детей сбирался рой.И что же наконец? Он, бременем томимый,Упал, и подавлен был ношею любимой.Вот страшный жребий наш! Ослеплены мечтой,Мы с наслаждением спешим в свой век младойОбогатить себя высоким и прекрасным;Но может быть, как он, с сокровищем опасным,Погибель только мы найдем в пути своемИ преждевременно для счастья с ним умрем:Оно к земным бедам свои беды прибавит,Рассудок омрачит и сердце в нас раздавит.<1824>