Поэты 1820–1830-х годов. Том 1

Есть царство златых, бриллиантовых дум;        По их океану блуждая,Как сладко пирует воспрянувший ум,        Вещественный мир покидая!К духам бестелесным, могучий Алкид,За грань он подлунной далёко летит;        Но тише… вся тварь умолкает…Уж сумрак глубокий обнялся с землей;Вы слышите ль: полночь на башне седой,        Как дальний орган, завывает!..Вот час, когда сердце раздумье грызет;        Минувшего призрак унылыйРяды незабвенных знакомцев ведет,        Далеких и взятых могилой.В заре улетевших, утраченных днейУлыбки, и слезы, и звуки речей        Умолкших давно воскресают.В сем мире, как в зале пустом, один яБрожу и взываю: «Где ж пир и друзья?»        — «Где, где?» — лишь мечты повторяют!Но нет, — то не эхо взволнованных дум,        Не голос души говорящей:

Я слышу тяжелый, медлительный шум;        Я вижу, при лампе горящей,Туманным покровом одеянный лик.Как ветр воплощенный, мелькнул он — и вмиг        К одру моему приклонился.О брат! не в твоей ли груди предо мной,Как перун огневой, ятаган роковой        Средь кровавого дыма сокрылся?Что ж, бесценный мой гость, невозвратных ли дней        Ты вспомнил беседы златые,Когда у бивачных будили огней        Друг в друге мечты мы родные?И, жизни листая таинственный том,Весь пошлый роман сей и в том, и в другом        Довольно пустым находили;Свергали земного мучительный грузИ в царстве ума, средь божественных муз,        Тень чистого счастья следили?Скажи ж, воплотился ль земной идеал?        Прекрасное вправду ль нетленно?Кручины подлунной иссяк ли фиал        Пред солнцем любви неизменной?

И грустно пришлец покачал головой,И как дым отлетел, и меня за собой        Повлачил непонятною силой.Ряд покоев пройден, в мертвом всё было сне,Только я и мой вождь в их немой глубине        Шум пробуждали унылый.И в последней стене пред бесплотных вождем        Неприметная дверь отворилась,И лестница, древним поросшая мхом,        Повитая плю́щем, явилась.Мы с нее — и гранит вековой зазвучал;Бледный луч, трепеща, по ступеням мелькал        От главы предлетящей мне тени.И казалось, века необъятной чредой,Молчаливо склонясь серебристой главой,        На каждой сидели ступени.Сошли. Запустенье пред нами брело        По мрачно-глухим переходам;Протяжное эхо, очнувшись, пошло,        Шепча, замирая по сводам.Как прежде, луч бледный от тени бежалИ, мрак пробивая, очам открывал

        Вдали чудеса подземелья.Ничтожество с блеском, с блаженством земным,Без гласа былое с грядущим немым        Сливались в таинственной келье.Там гном безобразный прикован сидел        К богатствам подземного мира;На черепе голом в крапиве горел        С алмазом рубин меж сапфира;Близ лиры разбитой венец увядал,Под ржавчиной бранной булат исчезал        И древних событий скрыжали;На мраморе таинств умерших черты,Раздранные свитков заветных листы        В пыли гробовой истлевали.Вдруг взорам в мерцаньи внезапных лучей        Две бронзовых двери явились;Два мраморных сфинкса у дивных дверей,        Как тайные стражи, теснились.Гремя, отворились врата предо мной,И зал необъятный, как храм вековой,        Нас принял под темные сени.Там в странных одеждах, с поникшим челом,

Чудесные лица за длинным столом        Сидели безмолвно, как тени.Пред ними орудия знаний людских        Огромную смесь представляли:Там сферы стояли над грудами книг,        Близ циркулей свитки лежали.И мнилось, там всё, чем, над мраком мирскимВозвысясь, роднится наш ум с неземным,        Во храме бессмертия жило.Я к мудрой беседе шел робкой стопой;Но черной повсюду над нею строкой —        «Ничтожество» — врезано было.Недвижных скелетов безжизненный ряд        Над прахом ничтожным столпилсяИ, будто для славы, средь грозных палат,        Подобно живущим, трудился.Вдруг бури нежданной свирепый налетПотряс их огромный, их сумрачный свод;        Всё черной подернулось мглою.Нарушился вечный порядок земли…Но как передать вам виденья мои?        Над бездной стоял я глухою!..