Читаем Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 полностью

Оставь ее, оставь мою слезу святую,Восторга чистого она живая дань!Не извлекай меня из мира наслажденья,О, продолжай, забудь меня на этот час…Я так люблю твои порывы вдохновенья!

Юноша

Благодарю тебя, мой друг, ты понялаВполне высокий смысл божественной картины;Благодарю тебя, вся глубь твоей душиВ одной, в одной слезе, как солнце, отразилась!(После некоторого молчания)
Смотри, на поцелуй пылающих лучейКак улыбается торжественно природа,Как всё привета песнь желанному поет!Вот древо, и оно отрадней зашумело,И плачет с радости жемчужною росой!………………………………………………………………………………О, сколько пищи здесь для песни прорицанья,Как си́лен я теперь, как много дум кипитВ душе, взволнованной приливом вдохновенья;Как проницателен души орлиный взор,Огнем его я сжег могильную завесу,
И мрак неведомый теперь доступен мне,На самом дне его я будущность провидел,И я готов ее вполне пересказать!Внимайте мне теперь, пророку обновленья,Весть благодатную глагол мой прозвучит,Скорей стекайтеся на вече вдохновенья,Пока во мне огонь всеведенья горит…Внимайте…(Вдруг останавливается, смотрит вокруг себя и говорит тихо, после некоторого молчания)                   Горе мне, напрасны все призванья,Я увлечен судьбой далёко от людей, —
Кто будет здесь внимать глаголу прорицанья?В ком воскресит он здесь потухший огнь страстей?Не вам ли мне вещать, бесчувственные волны,Утесы хладные, таинственный гранит?Нет, вы пророчеству останетесь безмолвны,И в вас другую жизнь оно не возбудит!Здесь думы светлые напрасно расцветают:Они к стремлению людей не призовут,И только лишь в душе кипят, перекипаютИ едкой горечью на дне ее растут!Нет, нужно мне людей: я примирился с ними,Их души я хочу пророчеством согреть,
Хоть на мгновение назвать их вновь роднымиИ без возмездия, с усилья умереть!

Дева

Ты позабыл меня, меня, твою подругу,В час дивной радости и в час немой тоски,Ты позабыл меня, забыл любовь святую,Где вся душа моя с твоей душой слилась!Я всюду за тобой, как демон искушенья!Я отыщу тебя в аду и в небесах,И снова привлеку в объятья наслажденьяС любовью на душе, с любовью на устах!

Юноша

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия