Читаем Поэты 1820–1830-х годов. Том 2 полностью

«Как ты, еги́птянка, прекрасна!Как полон чувства голос твой!Признайся: страсти роковойСлужила ты, была несчастна?Зачем на черные глазаНашла блестящая слеза?Недаром смуглые ланитыБольною бледностью покрыты».«В печальных песнях, в грустном взореПрочел ты прежде мой ответ:Зачем тебе чужое горе, —Иль своего на сердце нет?Моя тоска живет со мною,Я ей ни с кем делиться не могла:Она сроднилася с душою,Она лишь мне одной мила».
«Пусть с равнодушными сердцамиТы не делилася слезами;Но кто с тобою слезы льет,Кто тронут был твоею песней,Кому сама ты песен всех прелестней,Цыганка, тот тебя поймет».«Когда судьбы нещадная рукаОтнимет у жены супруга,                      То неизменная тоскаЗаменит ей утраченного друга.Есть прихоти у пламенной любви,                      Несчастье так же прихотливо,Не трогай же страдания мои,             Я их люблю, я к ним ревнива».<1828>

108. МЫСЛЬ

Падет в наш ум чуть видное зерноИ зреет в нем, питаясь жизни соком;Но час придет — и вырастет оноВ создании иль подвиге высокомИ разовьет красу своих рамен,Как пышный кедр на высотах Ливана:Не подточить его червям времен,Не смыть корней волнами океана;Не потрясти и бурям вековымЕго главы, увенчанной звездами,И не стереть потоком дождевымЕго коры, исписанной летами.Под ним идут неслышною стопойПолки веков — и падают державы,И племена сменяются чредойВ тени его благословенной славы.
И трупы царств под ним лежат без сил,И новые растут для новых целей,И миллион оплаканных могил,И миллион веселых колыбелей.Под ним и тот уже давно истлел,Во чьей главе зерно то сокрывалось,Отколь тот кедр родился и созрел,Под тенью чьей потомство воспиталось.Май 1828

109. НОЧЬ («Как ночь прекрасна и чиста…»)

Как ночь прекрасна и чиста,Как чувства тихи, светлы, ясны!Их не коснется суета,Ни пламень неги сладострастный!Они свободны, как эфир;Они, как эти звезды, стройны;
Как в лоне бога спящий мир,И величавы и спокойны.Единый хор их слышу я,Когда всё спит в странах окрестных!Полна, полна душа мояКаких-то звуков неизвестных.И всё, что ясно зрится в день,Что может выразиться словом,Слилося в сумрачную тень,Облечено мечты покровом.Неясно созерцает взор,Но всё душою дозреваешь:Так часто сердцем понимаешьЛюбви безмолвный разговор.1828

110. МУДРОСТЬ

Перейти на страницу:

Все книги серии Антология поэзии

Песни Первой французской революции
Песни Первой французской революции

(Из вступительной статьи А. Ольшевского) Подводя итоги, мы имеем право сказать, что певцы революции по мере своих сил выполнили социальный заказ, который выдвинула перед ними эта бурная и красочная эпоха. Они оставили в наследство грядущим поколениям богатейший материал — документы эпохи, — материал, полностью не использованный и до настоящего времени. По песням революции мы теперь можем почти день за днем нащупать биение революционного пульса эпохи, выявить наиболее яркие моменты революционной борьбы, узнать радости и горести, надежды и упования не только отдельных лиц, но и партий и классов. Мы, переживающие величайшую в мире революцию, можем правильнее кого бы то ни было оценить и понять всех этих «санкюлотов на жизнь и смерть», которые изливали свои чувства восторга перед «святой свободой», грозили «кровавым тиранам», шли с песнями в бой против «приспешников королей» или водили хороводы вокруг «древа свободы». Мы не станем смеяться над их красными колпаками, над их чрезмерной любовью к именам римских и греческих героев, над их часто наивным энтузиазмом. Мы понимаем их чувства, мы умеем разобраться в том, какие побуждения заставляли голодных, оборванных и босых санкюлотов сражаться с войсками чуть ли не всей монархической Европы и обращать их в бегство под звуки Марсельезы. То было героическое время, и песни этой эпохи как нельзя лучше характеризуют ее пафос, ее непреклонную веру в победу, ее жертвенный энтузиазм и ее классовые противоречия.

Антология

Поэзия

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия