Поэзия Африки

Свет молодой луныкуда моложе был,чем я, хотя сиял ондавным-давно,задолго до меня.Из дебрей доносилисьглухие голосазверей и птиц полночныхи шум ветвей.Обычай был таков: идтиночами. Может быть,однажды в этом разберутся.Едва лишь солнце заходило,мы поднимались, чтоб идтив глубокой тьме.Тревожной,беспорядочной толпойрастягивались мына много верст. У этихкоротконогих человечковвставали дыбом волосы, катилсяхолодный потпо их гусиной коже.Ни у кого и никогдатак слух не обострялсяот страха.Их ждали дали.

Под молодой лунойих ждали дали,подростков пятнадцатилетних.Смех вызывает хромота.Кому по нраву спотыкаться,ступая по камнямраспухшими ногамиу деревушек сонных на виду?Но это былонезадолго до ухода.Обычай был таков:идти ночами.А дело в том, что день сулилнемало бед скитальцам.Днем солнце вспять ползлонад руслами дорог,над быстриной колей,оставленных грузовиками,которые везликолониальный хлопок.Я помню берегаи броды рек,опасных для машин,где было всякое,где столько потонуло.Мне объяснила всемоя родная тетка,

согбенная крестьянка,которая на старческих ногахс трудом передвигалась, опираясьна две клюки.Мы жили у нее —мой младший братец Вангои я. Старуха с намисурово обходилась.Ни на один вопросответа мы не ждали.Рассказывали в Бао…О чем? Узнаете.В какой-то там глуши,вдали от городовживут в достатке люди.Неужто вправду естьземля такая?И днем и ночьюраспевали птицы,а рядом находилисьлесные звери.Нет, я писать не собираюсьдля прогрессивной прессы.Все эти звери,все эти зверине были убиты,хотя лежали бездыханны,

хотя пейзажбыл так обезображен.Конечно, жители селеньяпотом клялись,что ничего не знают.Рассказывали в Бао…О чем? Узнаете…Мой дядя Канза,тот говорил,что дело в колдовстве.Вам это не понятьвовеки. Это былои вправду колдовство.Живитев довольстве, толстяки,отращивайте щекии возвращайтесь в город,взяв про запас деньжат.

2

Узнаете ли выкогда-нибудь, собратья,как изобильны нашисаванны и леса?Достиг мой дядя Канзапреклонных лет, он сталостер, как нож, как бритва.Родился он и вырос

в селенье Бао,жил рядом с кузницей,все дни он пропадалв полях и чащах.Достиг мой дядяпреклонных лет. С тех порпроизошло немало перемен.Он рос, его кормилзеленый лес. Он росподжарый, стройный, черный, —рука протянута всегда,а рот разинутна буйволятины кусок,на мясо антилопы,которое томитсяв ореховой подливе,в масле золотом.Такое блюдо вы едали,но я хочу напомнить,что пиршествоотрада для мужчин.Его изнанка — чади сажа на котлах из глины,которую с травою пополамна берегу рекимесили руки женщин.

3