этому домуи белому белью на веревкеэтому голавлю, с кишками наружу,с травой, торчащей из горла,и свежей зеленью в брюхе,английской речи галантерейщика,чья искренность — будто конь и всадникна песчаной дороге,английской речи Исаака Уолтона[123],звучащей, как маленький колокольчикточильщика ножей,форели, вырезанной ножом на столев рыбацкой хижине,форели, которая оживляет воду.Добра, добра я желаю всем вам,всем, как этот голавль,попавшимся на крючок.
ФЛОРИДА
царственного солнца и цитрусов,Флорида кораллов,осоки, указывающей остриями на север,отелей, полных океанского воздуха,мелких торговцев с усталыми глазами,проституток и процветающих барменов,пронизанных апельсиновой музыкой,негритянских хижин, где молитвы сборщиков хлопкаиз рабской груди рвутся ввысь,в небесное царство,другая Флорида, земная юдоль африканца.
КОРАБЛИ
Час ночи. Дождь.Морская мгла окутывает рулевую рубку.Нактоуз компаса светится. «Эй, вы там!»Корпус двухвинтового танкера «Фриско Кросс»вспыхивает огнями. «Кто вы?»Молчание. Хронометр тикает.«Все огни горят ярко, сэр».Маленький речной пароходик в каботажном рейсе,двенадцать кают, белый огонь на мачте,флаг пароходства, надводный борт 6″,матросы бегают со штурманскими распискамио принятии груза — бочек и мелких бочонков.Огромный турбоэлектроход, океанский лайнер, застрахованныйот огня, обеспеченный циркулирующей ледяной водой,мощные якорные устройства, заграничная корреспонденция.
УЧРЕЖДЕНИЯ
Музыка маленького банджозалетает в окна отеля.Светящие полосы потолковзалов АмериканскогоКоммерческого Банка,мощный цоколь из металла и камня,крохотные зарешеченные окошки.Банк работает.
КРЕСТЬЯНЕ НЕ МЕНЯЮТСЯ
Они везде одинаковые.Вот этот, который едетна телеге вдоль берега Дуная,зачем он стал бы отказыватьсяот своих прекрасных овец,от своих просторных полей,от вида на Карпатские горы,по которым прыгают козы,ради чужой войныв чужой стране?