Поющие в терновнике

He put up a real wacko fight; took five of them to get the manacles on."	Дрался как бешеный, пришлось им навалиться на него впятером, только тогда и надели наручники.
So saying, he removed Frank's heavy chains and pushed him roughly through the front gate; he stumbled against Paddy, and shrank away as if the contact stung.	С этими словами сержант снял с Фрэнка тяжелую цепь и впихнул его в калитку; Фрэнк чуть не упал, наткнулся на Пэдди и отпрянул, как ужаленный.
The children were skulking by the side of the house twenty feet beyond the adults, watching and waiting.	Младшие дети собрались в десятке шагов позади взрослых, выглядывали из-за угла дома, ждали.
Bob, Jack and Hughie stood stiffly, hoping Frank would put up another fight; Stuart just looked on quietly, from out of his peaceful, sympathetic little soul; Meggie held her hands to her cheeks, pushing and kneading at them in an agony of fear that someone meant to hurt Frank.	Боб, Джек и Хьюги насторожились в надежде, что Фрэнк опять кинется в драку; Стюарт, кроткая душа, смотрел спокойно, сочувственно; Мэгги схватилась за щеки и сжимала и мяла их ладонями, вне себя от страха - вдруг кто-то обидит Фрэнка.
He turned to look at his mother first, black eyes into grey in a dark and bitter communion which had never been spoken, nor ever was.	Прежде всех Фрэнк обернулся к матери, посмотрел в упор, и в его черных глазах, устремленных навстречу ее серым, было угрюмое, горькое понимание, затаенная близость, которая никогда еще, ни разу не выразилась вслух.
Paddy's fierce blue gaze beat him down, contemptuous and scathing, as if this was what he had expected, and Frank's downcast lids acknowledged his right to be angry.	Голубые глаза Пэдди обожгли его яростным и презрительным взглядом, ясно сказали - ничего другого я от тебя и не ждал, - и Фрэнк потупился, словно признавая, что гнев этот справедлив.
From that day forward Paddy never spoke to his son beyond common civility.	Отныне Пэдди не удостоит сына ни словом сверх самого необходимого, чего требуют приличия.
But it was the children Frank found hardest to face, ashamed and embarrassed, the bright bird brought home with the sky unplumbed, wings clipped, song drowned into silence.	Но трудней всего Фрэнку было оказаться лицом к лицу с детьми - со стыдом, с позором вернули домой яркую птицу, так и не пришлось ей взмыть в небо, крылья подрезаны и песнь замерла в горле.
Meggie waited until after Fee had done her nightly rounds, then she wriggled through the open window and made off across the backyard.	Мэгги дождалась, пока Фиа не обошла на ночь все спальни, выскользнула в приотворенное окно и побежала на задворки.
She knew where Frank would be, up in the hay in the barn, safe from prying eyes and his father.	Она знала, Фрэнк забьется на сеновал, подальше от отца и от всех любопытных взглядов.
"Frank, Frank, where are you?" she said in a stage whisper as she shuffled into the stilly blackness of the barn, her toes exploring the unknown ground in front of her as sensitively as an animal.	- Фрэнк, где ты, Фрэнк? - позвала она громким шепотом, пробираясь в безмолвной кромешной тьме сарая, босыми ногами чутко, точно зверек, нащупывая куда ступить.
"Over here, Meggie," came his tired voice, hardly Frank's voice at all, no life or passion to it.	- Я здесь, Мэгги, - отозвался усталый голос, совсем не похожий на голос Фрэнка, угасший, безжизненный.
She followed the sound to where he was stretched out in the hay, and snuggled down beside him with her arms as far around his chest as they would reach.	И она, подошла туда, где он растянулся на сене, прикорнула у него под боком, обняла, насколько могла дотянуться руками.
"Oh, Frank, I'm so glad you're back," she said.	- Ой, Фрэнк, я так рада, что ты вернулся!
He groaned, slid down in the straw until he was lower than she, and put his head on her body.	Фрэнк глухо застонал, сполз пониже и уткнулся лбом ей в плечо.